Тина уже заметила, что встреча с русским серьезно обеспокоила мужа. От его недавней веселости не осталось и следа.

— Вы говорили об Энджеле?

— По большей части. — Мило вздохнул. — Евгений знал ее. Спрашивал, что случилось.

— И что ты ему сказал?

— Почти ничего. — Он повернулся к Стефани. — Ну, кто у нас проголодался?

Обедать отправились в один из ресторанчиков при отеле, и Мило даже удалось вовлечь Стефани в шуточное обсуждение достоинств и недостатков «Космической горки». В номер вернулись в половине десятого. Все вымотались, а потому Мило с Тиной быстренько ополоснулись, уложили дочку спать и легли сами. На секс сил не осталось, и они просто лежали, глядя через застекленную террасу на повисшую над озерцом луну.

— Тебе здесь нравится? — спросил Мило.

Тина кивнула.

— Хоть немного отдохну от библиотеки.

— В следующем году давай съездим в Швейцарию. Ты никогда там не была.

— Если сможем себе позволить.

— Ограблю банк.

Она рассеянно усмехнулась.

— Мило?

— Да?

Она села — пусть поймет, как это важно.

— Я не хочу, чтобы ты злился.

Он тоже сел. Простыня скатилась с груди.

— Ну так не зли.

Она надеялась на другой ответ.

— Послушай. У меня плохое предчувствие.

— Что-то болит?

Тина покачала головой.

— Здесь что-то не так. Я в этом уверена. Этот русский… Откуда он вдруг взялся? И мне кажется, ты что-то от меня скрыл.

— Ты мне не веришь.

— Дело в другом.

— Нет, не в другом, а в этом самом, — сказал Мило, но не встал и не попытался уйти, как делал иногда, когда они спорили. И только взгляд его ушел за окно.

— Откуда ты так хорошо знаешь русский?

— Что?

— Ты бегло говоришь по-русски. Как будто это твой родной язык. Это Том так сказал.

— Я учил языки. Ты это знаешь. У меня способность к языкам. Может, я не очень хорош в остальном…

Тина устало вздохнула. Все, что он говорил, не имело смысла, не убеждало, звучало фальшиво. Но как облечь в слова то, что сидело гнетущим беспокойством, что грызло изнутри?

Оба вздрогнули — на прикроватном столике замигал и завибрировал телефон. Мило протянул руку.

— Да? — Лицо его напряглось, глаза — он все еще смотрел на нее — слегка расширились. — И Адама. — Пауза. — Сейчас? Но я… — Черты застыли. — О'кей.

Мило положил телефон, но по-прежнему смотрел на нее. Нет, поняла вдруг Тина, не на нее, а сквозь нее. Потом он поднялся и, не одеваясь, шагнул к двери, ведущей на террасу. Выглянул, вернулся к комоду и начал торопливо, как будто отель уже горел, одеваться.

— Мило?

Он натянул рубашку.

— Послушай, я не могу сейчас все объяснить. Некогда. Было бы время, объяснил бы. Все. — Он шагнул к шкафу, открыл, достал чемодан и, опустившись на корточки, повернулся к ней. — Ты права. Я слишком скрытен. И мне очень жаль. Но сейчас я должен уйти.

Тина тоже встала.

— Я с тобой.

— Нет.

Он очень редко говорил таким тоном. Она тут же легла и натянула на себя простыню.

Мило подошел к кровати.

— Пожалуйста, не надо. Тебе нужно остаться. Сюда скоро придут, меня будут искать. Отвечай на все их вопросы. Без утайки. Они все равно все узнают.

— Узнают что? Что ты натворил?

Он опять замкнулся, спрятался за ничего не выражающей маской. Потом усмехнулся.

— Сказать по правде, ничего. По крайней мере, ничего по-настоящему плохого. Но послушай меня. Слушаешь? Я хочу, чтобы ты уехала в Остин. К родителям. Побудь там несколько дней. Может быть, неделю.

— Почему?

— Потому что тебе нужно отдохнуть. Вот и все. Договорились?

Она смогла только кивнуть.

— Вот и хорошо.

Мило вернулся к чемодану, достал маленький рюкзак и начал складывать в него вещи, которые брал каждый раз, когда собирался в командировку. Потом положил айпод и проволочную вешалку из шкафа. Зачем? На все ушло не больше полутора минут. Он застегнул рюкзак, сунул в карман сотовый и присел на край кровати. Поднял руку — Тина инстинктивно вздрогнула. В глазах Мило мелькнуло такое отчаяние, что ей сделалось не по себе.

— Иди ко мне. — Она поцеловала его в губы.

— Я не хочу уходить, — шепнул он ей на ухо. — Так нужно.

— Будешь делать то же, что и раньше? — прошептала Тина.

— Ничего другого не остается.

Мило поднялся, шагнул к двери, но в последний момент обернулся.

— Скажи Стеф, что я ее люблю. Скажи, что уехал по делам. Она уже привыкла.

Дверь за ним закрылась.

Тина не знала, сколько времени — на самом деле вряд ли больше семи-восьми минут — она просто лежала, тупо глядя на дверь, ошеломленная случившимся, всем тем, чего не понимала. Потом услышала шум — чьи-то осторожные шаги по неестественно зеленой травке сказочного диснеевского мира. Снова тишина. Резкий, словно кулаком, стук в дверь. Она вскочила и бросилась открывать — пока Стефани не проснулась. Через порог на нее уставилась женщина. Уставилась как-то странно, одним глазом, тогда как второй как будто высматривал что-то за ее спиной. Женщина протянула развернутое удостоверение.

— Где он?

Тина не знала, откуда взялись вдруг силы, выдержка и спокойствие. Она протянула руку, взялась за краешек удостоверения, повернула к свету и прочла — Министерство национальной безопасности. Рядом с фотографией — фамилия и имя, Симмонс Джанет. Она даже попыталась сказать что-то насчет ордера, но было поздно — Джанет Симмонс и сопровождавший ее верзила, не предъявивший никаких документов, уже прошли в комнату и открывали двери.

А потом до нее донесся сердитый голос Стефани:

— Убирайтесь! Не мешайте спать!

Он поцеловал жену, шагнул к двери, но в последний момент обернулся. Тина выглядела такой одинокой на огромной диснеевской кровати.

— Скажи Стеф, что я ее люблю. Скажи, что уехал по делам. Она уже привыкла.

Мило скатился по ступенькам и повернул к парковочной стоянке. Прислушался. Сквозь трескотню сверчков пробивался посторонний звук — гул двух приближающихся машин. Пригнувшись, он перебежал к стоянке и перемахнул через невысокое ограждение. Свет фар прорезал темноту. Было начало одиннадцатого, и большинство гостей либо коротали вечер в ближайших клубах, либо отдыхали после утомительного дня, проведенного в очередях под палящим солнцем. Этих ничем не разбудить, подумал он.