что подобные преступления органы никогда не раскрывают.

Рил знала, что либо преследователи доберутся до нее первыми, задолго до того, как органы начнут догадываться о ее существовании, либо она доделает свое дело и исчезнет навеки.

Рил почти ничего не боялась. Ни полиции. Ни ФБР. Ни специального агента Вэнс.

Однако своего бывшего работодателя она боялась.

Боялась Уилла Роби.

Но больше всего боялась потерпеть крах в единственной миссии, способной, пожалуй, показать ее истинное лицо.

Притворившись, что звонит по телефону, она несколько раз сфотографировала Вэнс.

Ей известно место жительства агента — кондоминиум в Александрии, уже давненько. Ни разу не была замужем. Даже близко не подходила. Очевидно, ее идеальная родственная душа — ее же собственная карьера.

Но Роби ей нравится. Это видно невооруженным глазом.

Это может помочь Рил. И повредить Роби.

Она тщательно продумала ситуацию. Роби получил ожоги. Это означает оказание медицинской помощи в учреждении агентства. А раз Джим Гелдер погиб, Роби почти наверняка призовут к единственному, кто стоял выше Гелдера, — Эвану Такеру.

Доехав на такси до автопроката, Рил взяла автомобиль, села в него и влилась в поток уличного движения, мысленно комбинируя возможности юной девицы и агента ФБР. В том, что замыслила Рил, не было и намека на справедливость, но когда вариантов раз-два и обчелся, приходится довольствоваться имеющимся.

Приехав в Вирджинию, она остановилась перед впечатляющим, относительно новым зданием.

Окружной суд США.

Здесь должно вершиться правосудие. Здесь должны исправлять неправые деяния. Виновных наказывать. Невинных оправдывать.

Рил не ведала, продолжают ли суды творить подобное до сих пор. Она не юрист, и хитроумные манипуляции адвокатов и судей были для нее непостижимы.

Зато она понимала одно.

Любой выбор влечет последствия.

И выбор был сделан кем-то в этом здании, а стать последствием этого выбора довелось ей.

Рил прождала еще час в автомобиле с работающим двигателем, стоя у бордюра. Припарковаться здесь практически невозможно. Ей повезло отхватить этот пятачок, и отказываться от него она не желала.

Тучи все продолжали громоздиться, сгущаясь, на ветровое стекло шлепнулось несколько капель. Рил их даже не заметила. Ее внимание было приковано к ступеням суда. Наконец двери распахнулись, и на улицу вышли четыре человека.

Рил интересовал лишь один из четверых. Старше остальных. Должен бы соображать, что к чему. Но видно, мудрость с возрастом не приходит — по крайней мере, в его случае.

Седовласый, высокий и подтянутый, с маленькими глазками на загорелом лице. Сказал что-то одному из остальных, и все засмеялись. У основания лестницы они разошлись в разные стороны. Седовласый свернул налево, остальные — направо.

Дождь пошел сильнее, и он открыл зонт. Сэмюэл Кент. Близкие зовут Сэмом. Федеральный судья с большим стажем. Женат на женщине при деньгах. Ее трастовый фонд питает шикарный образ жизни с апартаментами в Нью-Йорке, исторически значимым городским особняком восемнадцатого века в Старом городе Александрии и конным заводом в Мидлберге.

Год назад председатель Верховного суда США назначил Сэма Кента в СНИР, что означает Суд по делам о надзоре за иностранными разведками — самый негласный из всех федеральных органов правосудия, действующий под покровом абсолютной секретности. Президенту он не подчиняется. Как и Конгрессу. Никогда не публикует свои заключения и фактически никому не подотчетен. Его единственное предназначение — выдавать ордера на слежку за иностранными агентами, действующими в США, или отказывать в них. В СНИР всего одиннадцать судей, и самолюбию Сэма Кента весьма льстит быть одним из них. Он ни разу не отказал в выдаче ордера.

Рил наблюдала, как Кент шагает по улице. Она знала, что его кабриолет «Мазерати» стоит в охраняемой зоне гаража суда; значит, Кент никуда не едет. От его прежнего федерального суда в Старом городе, теперь переквалифицированного в суд по делам о банкротстве, до городского особняка судьи было рукой подать. Но идти пешком от этого далековато. В этом районе есть две станции метро, однако Рил как-то не верилось, что Кент способен воспользоваться общественным транспортом. Он не из тех, кто водит компанию с простыми людьми. В это время суток вполне логично предположить, что он направляется перекусить в один из окрестных ресторанов.

Выехав на дорогу, Рил последовала за судьей на приличном расстоянии.

В голове у нее имелся собственный список. Два пункта вычеркнуты.

Судья Кент значился в списке третьим.

Сектор спецслужб она закрыла. Настала пора переключиться на судебный корпус.

Со стороны Кента сущая глупость ходить в одиночку, пусть даже при свете дня, подумала она. После смерти Гелдера и Джейкобса мог бы сообразить.

И если знает, должен догадаться, что он тоже в списке.

А если не знает, значит, он далеко не такой серьезный противник, как она думала.

«А я знаю, что это не так».

Что-то тут не то.

Ее взгляд метнулся к зеркалу заднего вида.

И только тут Джессика Рил поняла, что совершила промах, который обойдется ей очень дорого.

Глава 21

— Вид у вас такой, словно вашу госпенсию только что спустили в унитаз, — заметил Роби, шагая рядом с Синим по коридору.

— Так и есть. Но расстроило меня другое.

— Вот уж не думал, что у федерального служащего можно отобрать пенсию.

— Тут не Министерство сельского хозяйства. Мы вряд ли напишем колонку в «Вашингтон пост» о своих обидах.

— И куда мы идем?

— Поговорить.

— Только вы и я?

— Нет.

— Кто еще? Я уже пообщался с Эваном Такером. А номера два с нами уже нет.

— Есть новый номер два. Во всяком случае, временно исполняющий обязанности.

— Вот так скорость!

— Никто не смеет сказать, что госаппарат не способен подсуетиться, когда требуется.

— И кто же он?

— Она.

— Ладно. Рад слышать, что агентство встало на прогрессивные рельсы. Как ее зовут?

— Уверен, она представится.

— А вы не можете мне сказать, потому что?..

— Это новая парадигма, Роби. Все двигаются на ощупь.

— Новая парадигма? Из-за случившегося с Джейкобсом и Гелдером?

— Не только.

— А из-за чего еще? — поинтересовался Роби.

— Уверен, вам объяснят.

Больше Уилл задавать вопросов не стал, окончательно уяснив, что Синий не в настроении давать ответы. И он — явно не тот, кого надо расспрашивать о зачистке мест преступления и изъятых розах. Осталось лишь понять, можно ли говорить об этом с временно исполняющей обязанности номера два.

Дверь в конце коридора открылась, Роби ввели внутрь, и Синий удалился, закрыв за собой дверь. Уилл обвел комнату взглядом. Большая, но с минимумом мебели. Круглый стол, два стула. Один свободен. Другой нет.

Женщине было ближе к шестидесяти, где-то пятьдесят пять. Коренастая, очень морщинистая, с прямыми седеющими волосами, ниспадающими до плеч. Пухлое лицо частично скрыто большими круглыми очками. Этакая сильно