Горшиным тот показал ему такое виртуозное владение мечом, что не восхититься и не позавидовать было нельзя. Но с тех пор прошло достаточно времени, чтобы Матвей приобрел мастерство воина, оттачивая владение мечом и другими видами холодного оружия, поэтому сегодня он дрался с Тарасом на равных.

О нет, этот бой не походил на всемирно известные киношные сражения горца Дункана Маклауда со своими многочисленными врагами. Каждый удар в этом бою мог оказаться смертельным, последним, ибо наносился не в одной плоскости, а по сложным кривым – «лопастями поражения», и не знающие защиты от таких ударов давно потеряли бы жизнь.

Горшин действительно был прекрасным кэндоистом, знающим все тактики и приемы боя на мечах, в том числе такие сложные, как японская «боэй-когэй-хеки» и русская «сеча Радогора».

Противостоять ему было чрезвычайно трудно, особенно в моменты смены ритма, однако Матвей выдержал бой, лишь однажды получив царапину на плече и сам нанеся укол в ухо противнику.

Тарас бросил свой меч первым, сказал хладнокровно:

– Вы превзошли меня, сэнсэй. Проходите, я сейчас приготовлю напитки.

Матвей повесил меч на стену, сел в одно из старинных, из темного дерева кресел. Горшин принес на деревянном подносе чашки из тонкого китайского фарфора, кофейник, сахар, сыр ломтиками, разлил кофе по чашкам. Отпив по глотку, они оценивающе глянули друг на друга, похожие непоказным спокойствием и глубинной уверенностью в себе, основанной на опыте и знании.

– Итак?

И от этого вопроса Матвею показалось, что история повторяется даже в деталях. Два года назад он пил кофе с Тарасом точно так же, и впереди их ждала жестокая схватка с Монархом Тьмы.

– Я инициировал эйнсоф, – сказал Матвей. – Ты в курсе, что это такое.

– В курсе, – кивнул Горшин, в свою очередь переходя на «ты». – Только странно, что ты уцелел.

– Мне придется начать издалека… – Матвей вздохнул про себя, не чувствуя желания продолжать; свою историю он повторял уже в третий раз, это начинало надоедать.

В отличие от предыдущей встречи с Ульяной и Парамоновым сегодня ему удалось уложиться в сорок минут. Горшин все отлично понимал, ни разу ничего не переспросил, скепсис не выражал и лишь изредка вскидывал на рассказчика сосредоточенный взгляд. Молчал он, после того как Матвей закончил, недолго.

– Значит, произошел отстрел мягкой версии Закона возмездия…

– Нечто в этом роде, – улыбнулся Матвей на слово «отстрел».

– Ну и что? Я это в принципе знал, поэтому и создал «Стопкрим» в качестве регулятора Закона.

– Этот твой регулятор слаб, он не справится с проблемой стабилизации социума. Да и не может он быть полноценным регулятором в принципе, как изначально патогенная система отношений.

– Допустим, это еще надо доказать.

– А исторический опыт порочных процессов регуляции социума тебе ничего не доказывает? Закон обратной связи подвержен волновым колебаниям, и как только он ослабевал, на Земле начинались войны, общие процессы разрушения культуры. На Ближнем Востоке окреп ислам – началась эпоха Крестовых походов. Взрывообразный процесс падения энтропии породил монголо-татарское иго. Такой же процесс в двадцатом веке инициировал поход Гитлера на Россию…

– Не стоит приводить примеры, – рассеянно сказал Горшин, – вряд ли ты докажешь мне то, в чем я сомневаюсь.

– Я ничего не хочу доказывать, только привожу факты. А в общем-то ты не прав, деятельность «чистилища» – не главная забота Посвященного такого ранга, как ты. Тем более что ситуацией все равно управляет более мощная организация.

– «Купол», что ли? Мы доберемся и до него.

– Нет, Союз Девяти Неизвестных. В твоей команде есть некто Рыков Герман Довлатович, начальник информбюро ФСБ, так вот он – один из кардиналов Союза. Неужели не почувствовал его силу? А в «Куполе» работает еще один кардинал – Хейно Яанович Носовой. Так что именно они регулируют социальную и прочую среды страны, а не «чистилище», и масштаб их воздействия на жизнь мира гораздо выше. Не обижайся, но я не стал бы преувеличивать собственную значимость для «запрещенной реальности».

– Я не обижаюсь, – сверкнул глазами Горшин, сделав безуспешную попытку перехвата воли собеседника, – но и не преувеличиваю. Я отступник, и никто не смеет мне диктовать свои условия, ни Союз Девяти, ни адепты Круга. Ни ты. У нас разные способы реализации себя и разные дороги.

– Ошибаешься, – простодушно проговорил Матвей. – Я предлагаю нечто большее, чем месть убийцам твоей жены, а как говорят даосы: не взять то, что даровано Небом, – значит себя наказать.

– Что же ты предлагаешь?

– Совсем скоро начнутся разборки между иерархами за трон Мастера Мастеров, инфарх будет низложен – не без помощи Монарха, кстати, разгорится великая битва за абсолютное владение «запрещенной реальностью»… – Матвей помолчал, – ибо это так увлекательно – властвовать над миром! А Монарх между тем потихоньку готовит новое изменение… если только оно уже не началось.

– Что ты предлагаешь конкретно?

– Перекрыть границы нашей реальности, дать цивилизации шанс развиваться самой, без толчков извне.

– Судя по твоему рассказу, однажды ты уже попробовал это сделать, и ничего не изменилось.

– Нет, я хочу перекрыть границы абсолютно, для чего необходимо выйти в «розу реальностей» и остановить Монарха. А заодно и образумить возомнивших себя богами иерархов.

Горшин с проснувшимся интересом и недоверием посмотрел на Соболева.

– Ты с ума сошел! Во-первых, для посещения других реальностей необходимо Посвящение III ступени, да и то это не всегда гарантирует доступ. А во-вторых, Монарх нам шагу ступить не даст, коли узнает о намерениях.

– Если узнает. Надеюсь, ты ему не расскажешь? – проговорил Матвей самым серьезным тоном.

Горшин, однако, шутки не принял.

– Парень, у тебя, по-моему, головокружение от успехов.

– Я не предлагаю дэваяну[244], я предлагаю Путь Избегающего Опасности. Одному мне одолеть его не под силу, а вдвоем мы справимся. К тому же у нас есть помощники как среди профессиональных воинов, идущих к Дао, так и среди Посвященных.

Горшин скептически поджал губы.

– Неужели