схемы. Это могло бы быть оправдано каким-то особым авторским замыслом, сатирическим, скажем. Но ведь нет никакого особенного замысла! Взял ваш пришелец и ассимилировался под земной шаблон. Далее следует любовная история, описанная вами столь сочными красками. Ну стоило ли вашему страннику забираться в такие дали, чтобы стать участником пошловатой мелодрамы, каких и без него — миллионы? Банально… Курить будете? Нет? Прилетел, влюбился, и все. Теперь вашему гостю нужно улетать. Куда и зачем? Женили бы его на этой девице, раз она ему так нравится. Не обижайтесь. И не расстраивайтесь. Да, вас постигла неудача. Но ваше литературное будущее вовсе не безнадежно. Ищите оригинальные идеи.

Литконсультант встал. Встал и посетитель. Пожав протянутую ему руку, молодой человек придвинул к себе свою рукопись. При этом последние страницы ее сцепились со скрепкой, соединявшей листы другой рукописи, лежавшей на столе. Помогая автору отделить свое творение от чужого, литконсультант случайно выхватил взглядом обрывок фразы из сцены прощания звездного странника с пленившей его девушкой. «Мерцающей радугой аромат ее волос вошел в него навсегда». И, отталкивая взглядом сладко лгущие строчки на странной, плотной в крапинку бумаге, прошелся он насчет аромата волос со всем прочим, сказав, что так не бывает.

А через час молодой человек уже удалялся от пригородной станции железной дороги в глубь осеннего леса. Пахло прелыми листьями. Что-то очень хорошее в его жизни необратимо становилось прошлым. Время торопило. Он побежал. Заходящее солнце запрыгало в кронах деревьев. Поблизости не было ни души. Молодой человек почувствовал это и начал изменяться. Сначала потеряли форму руки, превратились в какие-то странные отростки и всосались внутрь расплывающегося туловища. Затем исчезла, слившись с телом, одежда. Молодого человека не стало. Какое-то время он переливался по земле огромной каплей, не оставляющей следа, потом поплыл в воздухе тонким прозрачным шлейфом, словно сотканным из цветочной пыльцы, разбился о высокое дерево и впитался в землю у самых его корней. И дерево тоже начало изменяться, отбрасывая ненужный камуфляж листьев, сглаживая морщины коры, пряча куда-то внутрь тяжелые ветви. Огромная и гладкая, будто из полированного металла, сигара совершенно беззвучно оторвалась от земли и почти мгновенно исчезла в безоблачном сумеречном небе. Место, которое она покинула, тут же заросло желтеющей осенней травой. Исчезли опавшие листья, завалившие было образовавшуюся в лесу маленькую поляну.

Рукопись, брошенная в лесу молодым человеком, тоже начала растворяться в воздухе. Сперва растаяла бумага. — Несколько секунд еще можно было различить слабо сияющие голубоватым светом буквы, сплетенные в слова. «Будьте счастливы, покидая дорогой вам край, — ведь вы уносите его в себе навсегда. Будьте счастливы, покидая любимых, — пока жива их память, вы останетесь с ними. Не бойтесь уходить…» А потом исчезли и они.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 9

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Сергей Федин

Рулетка Господа Бога

Дан Сильгер никогда не пытался переплыть Ниагарский водопад в наглухо заклепанной бочке, ни разу не решался пройти по натянутому между двумя небоскребами канату и уж тем более никогда не пробовал вложить одну-единственную пулю в барабан нагана, чтобы, наудачу спустив курок, испытать свои шансы у ее величества Смерти. И все же он был Игрок. Просто он любил играть по-крупному и в гораздо более изощренные игры.

Поэтому никто из немногочисленных друзей Сильгера, приглашенных им на день рождения, особенно не удивился, обнаружив дверь в его холостяцкую каморку запертой, а на двери — намалеванную алой краской размашистую надпись: «Я поставил на карту Бога. И сегодня один из нас будет мертв. Простите за сорванную вечеринку. Сильгер». Потоптавшись немного у входа и перебросившись несколькими остротами в адрес хозяина, гости разочарованно разошлись.

А в это же самое время за тысячи миль отсюда Дан Сильгер, изнемогая от жажды и усталости, падая и спотыкаясь, брел по раскаленной как енистой пустыне, проклиная тот день и час, когда он задумал это мероприятие. Он понял всю бессмысленность своей авантюры еще два дня назад, когда кончились продукты и вода и когда он впервые увидел мираж. Тогда еще были шансы вернуться, а теперь их нет. Оставалось идти вперед, повинуясь судьбе да подбрасывая время от времени злополучную монетку.

Ах, да, монетка! В знойном мареве Сильгеру привиделся тот роковой день, почти две недели назад, когда ему впервые пришла в голову безумная идея?

Все случайности от Бога, если он есть, рассуждал тогда Сильгер, а потому не использовать ли мне каждое «да» и «нет» подброшенной вверх монетки для диалога с ним? И он тут же извлек из кармана монетку и задал первый вопрос: «Хочет ли Бог, или как он там называется, встречи со мной?». После чего определил единственное от него зависящее, — что «орел» будет означать «нет», — и подбросил монетку. Несколько раз перевернувшись в воздухе, она упала на пол. «Решка!» — воскликнул Сильгер, и сердце его учащенно забилось. «Значит, да!» Остальное — вопрос техники. Надо выяснить лишь время и место, то есть где и когда. И если в указанное время и на указанном месте встреча не состоится, значит, никакого Бога нет. Тут ему вспомнился дребезжащий голос старого профессора, читавшего когда-то лекции в их захолустном городке: «Теория вероятностей, господа, начиналась, как вы уже знаете, с наблюдений за игрой в рулетку и другими азартными играми. У нее было несколько отцов, и один из них, бесподобный Блез Паскаль, был, наверное, первым, кто начал применять эту увлекательную науку не только в игорном зале. Он замахнулся — ни мало ни много — на одну из самых захватывающих проблем, когда-либо волновавших человечество. Это проблема существования Бога. Рассматривая возможное бытие Бога всего лишь как ставку в игре, Паскаль, оценивая шансы игрока, простого смертного, пытался доказать — или оправдать, если угодно, — веру в Бесконечное…»

Вот именно, подумал Сильгер, Паскаль с помощью рулетки или жребия пытался теоретически доказать тезис о существовании Бога, я же с помощью того же самого экспериментально его опровергну. Ну, ладно, ближе к делу. Сначала узнаем время. Через пару бросков монеты Сильгер уже знал, что встреча будет в этом году. Так, точнее. В первое полугодие или нет? Ага, решка. Значит, в первое. Еще точнее… Через пять минут Сильгер знал точную дату: 29 февраля. Это число обрадовало его. Именно 29 февраля у него день рождения. Хороший знак, подумал тогда Сильгер и стал лихорадочно подбрасывать монету дальше. Теперь место. Западное полушарие? Орел. Значит, восточное. И