Ведь я жесток. Я выгнал из сада вечного блаженства своих разумных созданий, голых и неумелых, лишь за то, что они хотели ЗНАТЬ. Я лишил их своей заботы лишь за то, что сделал их разумными. Ибо не лань вкусила плод с древа познания и не птица. Но человек.

Я причастен к первому убийству человека.

Я был двуличен и нечестен, когда пугал муками ада непокорных гордецов и прельщал райскими кущами верных рабов. Я поступал как обычный деспот, действуя кнутом и пряником, кому что больше подходит.

Я грешен перед вами в том, что создал вас такими несовершенными и обрек тем самым на мучения и страдания. Я не уберег вас ни от ударов стихии, ни от болезней. Я дал вам жизнь, но не дал бессмертия. Я подверг вас мучительному страху ожидания смерти. Я был бессилен что-либо изменить в мире, но утешал себя собственной сказкой о вашем грехопадении и вечной греховности. И в утешении этом мне помогали рабы мои. Пусть останется на их совести все, что обо мне говорили и от имени моего делали они. Ведь многие из них хотели добра. Они не ведали, что творили.

О имя моё! Ты алое от крови агнцев и человеков. И сына единственного моего.

Много породил я зла. Оно плодилось, росло и ширилось.

Однажды я попытался начать все заново. И — о чудовище! — я уничтожил всех страшной смертью. Всех, кроме одной семьи. Кто совершал за всю историю мира столь изуверское преступление? Никто.

И все же мне ничего не удалось. Вы остались сами собою. Вы неисправимы. И все мои замыслы исправить вас наталкивались на непреодолимые препятствия. Вы были все, как первые люди. Вы были всегда, как я. Великие грешники.

И великие творцы.

Вы были мне неподвластны с самого сотворения. Вы начали жить своей собственной жизнью. И возжаждали сравняться со мной в могуществе. Я всеми силами противился этому и каждый раз вставал на вашем пути. Так было, когда вы принялись строить великую башню. Я испугался, смешал языки ваши и породил рознь и непонимание. А чтобы прикрыть свой страх — один из худших грехов, — я лицемерно поведал своим мудрым послушным рабам о человеческой гордыне.

Но постепенно я стал задумываться: прав ли я? И червь сомнения проникал в меня глубже и глубже и разрушал меня.

Впервые я почувствовал неловкость, когда вещал одному из вас о заповедях для детей человеческих. Теперь я понимаю: это был стыд грешника, еще не потерявшего совести. Но тогда я был уверен в своем величии, в том, что могу повелевать и управлять миром.

О мнимое могущество! Сколько страданий оно принесло невинным! Я не всемогущ — как мне казалось. Я окончательно запутался, я устал. Я не могу уследить за всем, что делается, за всеми, кто живет, кто просит меня и молит о помощи. Я бессилен. Творения рук моих не слушаются отца своего. Мир вырос из пеленок, стал совсем взрослым. Вы выросли, дети мои. И я рад этому. Я вас всех люблю, хоть есть среди вас и злодеи, и предатели, и изверги, хотя все вы грешники. Я люблю вас всех, ибо самый великий в мире грешник — это я. А вы — лишь слабое мое подобие. Я отражаюсь в вас, в каждом по крохотной частичке. И невозможно вам представить, кто я, и осознать глубину моего падения.

Я говорю это вам, потому что это так и есть. Но я говорю это вам и потому, что хочу объявить вам о своем ПОСЛЕДНЕМ ГРЕХЕ.

Я, так незаслуженно любимый вами, хочу нанести вам последний удар. Я знаю, этот грех будет чудовищней из всех ранее творимых. Я хочу уйти от вас навсегда и оставить вас одних. Последнее, что я отнимаю у вас, — веру в МЕНЯ. Вы остаетесь одни. И каждый из вас — друг для друга. Это единственное мое оправдание. Я надеюсь, вы поймете меня и не осудите.

Мои грехи неизмеримы.

Простите Владыку и Творца мира своего…»

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Жестокосердный, Он оставлял им только одну веру — веру в себя и себе подобных. Он не думал о слабых. Он не думал о несчастных. Может быть, Он хотел, чтобы все стали сильными, прекрасными и счастливыми? Но возможно ли такое?

Это был час, когда безбожники застыли в ужасе, а грешники молили не покидать их.

Но Творец был непреклонен. И последние слова Свои Он обратил к единственному Сыну Своему:

— Пойдем со Мною, Сын Мой.

Но сын человеческий ответил Ему:

— Отец! Я не могу оставить их. Я остаюсь с ними…

Люди видели все и слышали. Они скорбели и многие плакали. Они чувствовали, как трудно Ему, грешному их Создателю. Как тяжело. И они простили Его, и Он ушел.

Где Он теперь?

Какие творит миры?

Какие грехи совершает?..

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

№ 10

Павел Кузьменко

Хромая судьба человека

Был Витя Цубербиллер…

И сразу сознаюсь, что все друзья, знакомые, литературные консультанты, да и чуть ли не сам Витя Цубербиллер уговаривали меня начать в традиционной форме русского сказочного вступления, а именно «жил-был». Но я решительно возражаю, срывая все и всяческие покровы: разве это жизнь?! Поэтому «был Витя». Впрочем, не исключено, что он и есть, и пребудет во веки веков, аминь.

Здесь можно было бы и закончить, но непознанный, лучше даже неопознанный литературный объект Витя Цубербиллер властно требует — опознавай! Хотя Сиддхартха Гаутама, прозванный Будда, знаток химии и жизни, учит: никто не в силах познать законы проистечения атомов одной души в другую.

Витя Цубербиллер был обыкновенным мальчиком из хорошей семьи единой в необыкновенной стране, которую не понять и не измерить, а потом исчез. Но исчез не так, как вы сами привыкли исчезать, а самым изящным способом, который я сейчас, вот только что, ей-Богу, придумал.

До того несчастного дня отличник Витя, стремясь быть достойным гражданином своей нищей социалистической родины был обязан: учиться, жить, работать, готовить себя, знать и уважать, быть верным, старательно, творчески, последовательно, активно, добросовестно, но главного-то, главного не делал — не ждал крутых ударов судьбы, как не ждала их и его родина.

Итак, 27 апреля, в среду, в 11 часов 28 минут (проходи скорее мгновение — ты ужасно, чтоб духу твоего здесь не