Что Троцкий и делал, постепенно утрачивая влияние. Командировки его самого ненавистного врага, И. В. Сталина, на самые угрожаемые фронты, где Иосиф Виссарионович действовал демонстративно не считаясь с мнением Председателя РВСР, сами решения Ленина в обход высшего военного органа Республики, ставили «создателя Красной Армии» в положение никому не нужного, только мешающегося под ногами болванчика. Почти единственной опорой оставались призванные лично им на службу военспецы и часть политических работников, таких же ни к чему не годных горлопанов.

Но нужно учитывать, что военспецы пошли служить за зарплаты и пайки, поэтому им крайне важно было правильно ориентироваться в вопросе: сколько твой начальник еще в должности просидит и кто будет следующим? В каком месте соломки подстелить?

Новая должность Климента Ефремовича, командующий округом — это уже было очень и очень серьезно. А тандем из Фрунзе (командующий войсками Украины и Крыма) и Ворошилова ясно свидетельствовал, что в командовании РККА возникла сила, которая может Льва и раздавить.

События долго себя ждать не заставили. В 1922 году Фрунзе и Ворошилов нанесли по Троцкому удар, после которого он так никогда уже и не оправился…

* * *

У меня нет никакого предубеждения против военспецов. Большая часть их и в Гражданскую воевала добросовестно, и потом в межвоенном строительстве РККА участвовала. В меру своих сил, конечно. Они были продуктом отсталой армии старой России и несли на себе отпечаток этой отсталости. Ну еще часть их была заражена отвратительным гонором, никак не могли изжить в себе звание «их благородий». Но современная тенденция выставить их главными творцами победы в Гражданской войне настолько исторически бессовестна!

Да и вообще, осмелюсь утверждать, офицеры царской армии даже не были военными людьми, а уж тем более командирами. Форму они носить умели, щеголевато каблуками щелкали, даже на карте речку от болота отличали, но это их военными и командирами не делало.

Вот офицеры германской армии военными и командирами были. Они даже не подготовкой от русских офицеров отличались, подготовка — это ерунда еще.

В первой главе я писал об отце Климента Ефремовича, который больше 10 лет прослужил в армии, но вернулся домой совершенно неграмотным. Я там высказал удивление по поводу вообще морального облика командиров Ефрема Андреевича, которым было абсолютно плевать на грамотность солдат.

Больше чем полвека прошло уже с того времени, как Бисмарк сказал по поводу того, почему пруссаки французской армии, более многочисленной и лучше вооруженной наваляли, что заслуга в победе Пруссии принадлежит школьному учителю.

Германские офицеры командовали грамотным войском, у них солдаты поголовно грамотными были. Поэтому германские офицеры были командирами.

А в русской армии даже в 1914 году половина личного состава низших чинов расписывалась крестиком. А офицерам на это было наплевать. Назовите хоть одну войсковую часть, хоть одного русского военачальника, который в армии обучал солдат грамоте. Сможете? Вот то-то и оно. Русскому офицерству было абсолютно безразлично — грамотное у него войско или нет. А неграмотный солдат боевую ценность имеет не большую, чем дрессированная боевая горилла. Если офицеру безразлично, может его солдат самостоятельно уставы и карты читать или не может, то он не офицер и не командир, он дрессировщик боевых горилл.

А вот Климент Ефремович Ворошилов был прирожденным военным и командиром. У бойцов он пользовался не популярностью и не авторитетом. «За любимым наркомом…» — это даже в песни перешло, Ворошилова в армии бойцы любили. Пожалуй, после Суворова это первый такой полководец был у русских. Но Суворов во многом, как сегодня говорят, популист, а Климент Ефремович даже в мыслях не держал этого принципа. Никто не вспоминает его сюсюканье с солдатами, панибратство и другие штучки-дрючки, с помощью которых можно к себе ложно-теплое отношение у подчиненных вызвать. Вспоминают его железную руку, строгость.

Когда в 1921 году началась демобилизация в армии, то Владимир Ильич говорил, что демобилизованные солдаты, испытывавшие трудности с устройством в мирной жизни, дали прирост бандитизма. Только это демобилизованных буденовцев не касалось. Они в мирной жизни были на вес золота. Они в неграмотной стране были нарасхват. Потому что неграмотных в Первой Конной не было!

Настоящему военному, а не чучелу, украшенному аксельбантами, К. Е. Ворошилову неграмотные под его командованием были не нужны. Поэтому в армии обучение грамоте приравнивалось к боевой подготовке. И шло постоянно, вне зависимости от того, находится армия на отдыхе или ведет боевые действия. Занятия шли даже во время маршей. Неграмотных собирали в отдельные колонны, выставляли плакаты с буквами и бойцы хором их заучивали.

Мой дед попал в Первую Конную абсолютно неграмотным, а оттуда вышел заядлым читателем. В ЦПШ его за несколько месяцев научить читать не мог поп, а в армии Ворошилова — за несколько недель это сделали.

Командира, которые так командует, что солдаты у него… Если буденовец знает, что отслужив он приедет грамотным в свое село, в котором читать-писать умеет только поп, то как он будет относиться к своему командиру?

Хотя, конечно, это только один аспект деятельности Ворошилова, как члена РВС армии.

Но то, что он придавал образованию личного состава важнейшее значение, характеризует его как настоящего военного и командира.

Впрочем, он не один такой был в Красной Армии. В войсках под командованием М. В. Фрунзе этот принцип тоже соблюдался. Они вообще друг на друга были очень многим похожи, как две одинаковые шестеренки друг к другу подходили.

А настоящий военный — это человек инициативный, творческий, а не то, к чему мы давно привыкли. Консерватизм и косность смертельны для военного дела.

Именно потому, что друг Климента Ефремовича, Фрунзе был военным, в 1922 году в журнале «Армия и революция» вышла его статья «Единая военная доктрина и Красная Армия»…

Советско-финская война.

13 июня, 2016 https://p-balaev.livejournal.com/2016/06/13/

Эта статья войдет почти полностью в книгу о К. Е. Ворошилове.

Оригинал взят у p_balaev в Советско-финская война. (часть 1)

Я много «ласковых» слов уже написал в адрес советских историков, и, наверно, совершенно напрасно написал. Какие к черту историки в Советском Союзе могли быть, если лысый Никита на 20-м съезде прямо объявил о ликвидации исторической науки. Ничего двусмысленного в его указании исправить книги по истории и написать новые не было. После этого единственным историком в стране стал идеологический отдел ЦК КПСС.

Полководческая деятельность Климента Ефремовича Ворошилова в период до Великой Отечественной войны явилась объектом особо изощренной лжи со стороны идеологов ЦК КПСС. Умолчания о ней этим родителям перестроечных пропагандистов было