— Бери оружие, тот меч и пусть переоденутся мои последовали в стеганку и одежду, что сняли с трупов. Так им и передай. Вы берете оружие и необходимый минимум. Будете уходить. Выход сторожит стража. Владеющий прямо напротив выхода, а по сторонам двое обычных стражей. Уходите через окно, Ульрон покажет, как уходить, я отведу их внимание и возможно оглушу. Дальше дело за вами. После я буду временно недоступен.

В ответ мне раздалось разочарование и какое-то облегчение… Похоже, не так уж и сильно Горх хочет принимать сложные решения и умирать. А вот убивать хочет, так как я уловил отголоски предвкушения на мою мысль об уничтожении стражи. Осталось связаться с Ульроном. Там было довольно просто, приказал с помощью девчонки завлечь пару негодяев и любителей насиловать. С поиском таких индивидов тут, скорее всего, проблем не предвидится. А дальше он сам и полукровка должны их убить, желательно ритуально. Эмоции от Ульрона мне не очень понравились. Очень уж он переживал за свою подругу. Я его успокоил, заверив, что все должно быть нормально и пусть она имеет оружие. А главное пусть аккуратнее выбирают жертв, никаких наемников и серьезных бандитов.

Дальше я наблюдал, как они собираются и связывают крысеныша. Жаль, конечно, материал. Но без ритуала с него энергии придёт с гулькин нос. Ритуал проводить слишком рискованно, это магия и уверен что Владеющий что-то почувствует. Рисковать же ради этих крох — неразумно. Ни маг, ни такое количество опытных бойцов нам сейчас не по силам.

А вот в живых оставлять крысеныша не надо. Тем более просто из-за человеколюбия. Человек он гнилой, а главное информированный свидетель. Глупо. Он как минимум видел девчонку и сможет рассказать о Горхе. А Горх тут полукровка.

С пленным все сделал сам Горх, без всяких внутренних переживаний о чести, рефлексий и не особо стесняясь. Похоже, у этих орков, то есть Ахулов, специфическое понятие чести, явно непохожее на стандарты земли и рыцарей.

Дальше они действовали быстро, а мне пришлось ещё быстрее думать, как их прикрыть от мага, скрыть от стража и не выдать себя. И пока ничего в голову не приходило…

— Альфред, нужно как-то отвлечь того, кто стоит за домом. Какие штучки можно применить? Особенно незаметные.

Ответом мне было молчание. Я уж думал, что Альфред меня не услышал, но когда я повернулся, обнаружил того задумчиво смотрящим на голограмму.

— Альфред?

Тот встряхнулся и посмотрел на меня. Задумчивость ушла из его взгляда, и он указал мне на голограмму.

— Господин, тут все просто. Нам надо просто создать нужные образы. Например… например, что впереди ничего не изменилось. Он убедит всех видеть и не видеть одновременно. Это как у вас в мире в видеокамере зациклить видеозапись. Только он должен внимательно смотреть и не отворачиваться…

— И при этом не позвать подмоги, — я продолжил его мысль и усмехнулся. А следом потянулся на связь с девчонкой. Кажется, у меня есть план.

Горх

Горх медленно распрямился над закручивающимся предателем и, оскалившись, стукнул его по голове, отчего тот снова упал в забытье. Он ничего не чувствовал когда выполнял указания Великого Духа. Дети, а это именно дети, просто ожесточенные человеческие дети, не смогли бы так легко все сделать. А Горх воин. Хоть и неопытный, но воин. Он воспитывался по традициям двух истинно воинственных народов. И согласно его воспитанию нет ничего хуже, чем предательство. Северяне бы заморозили такого насмерть или отдали Едокам из последователей страшного духа Селекционера на съедение. А Ахулы… Тут зависит от того к клану каких сторонников он бы относился. Если сторонников Морской орды, то его бы тащили под килем с множеством порезов, прям по водам красных акул. И его бы рвали под килем множество хищных, агрессивных, но небольших акул. Если же смотреть на традиции Древних Мок'Ран, ему бы отрезали руки и ноги, выкололи один глаз и уши. Вылечили и оставили на улице или повесили на воротах, если это государственный преступник, кормя каждый день. Ахулы же Ориса клановому предателю вскрыли бы грудную клетку и запустили туда хищных муравьев, магией поддерживая жизнь.

Так что Горх не видел ничего такого в наказании предателя. Даже более того, где-то в глубине души он считал, что Великий Дух обошелся с ним слишком мягко. Возможно ритуал, о котором говорил Дух и был более жесток к предателю, но… Дух мудрый. А еще не гонится за силой, подставляя своих последователей и даже его, должника, под удар. Хотя честь Горха и не позволила бы не выполнить приказ. Он даже специально передал это Духу.

Все-таки возможная гибель отца, а в то, что тот смог уйти Горх как бы ни хотел, не особо верил, сильно его подкосила, и он разрывался между обещанием продолжить род и погибнуть в бою. Он чувствовал себя одиноким. Горх не сказал, но его матушка погибла за два года до того, как Горх стал воином. Жара Ориса и болезнь ее доканала. Причем был слух, словно эту болезнь подослали Ваньяры — остроухие, высокомерные ублюдки. Более высокомерные по слухам только светлячки аурилы и утраньяры. С последними-то понятно, гадкие скверныши, погрязшие в грехе Гордыни их бога.

Горх чувствовал себя одиноким. И к его удивлению, стал более собранным и несколько спокойнее, когда признал долг перед Духом. Появилась какая-то определенность. Да и слова Духа, сказать по правде, запали ему в душу. Особенно, что тот не отверг его, а даже оценил… Если конечно это не кружева чтобы заманить его, Горха, в ловушку, а потом просто использовать и поглотить. Судить надо не по словам, а по делам, как говорила его матушка. А отец дополнял — следить надо внимательно.

С этими мыслями Горх разогнулся и оглядел комнату в тусклом свете стоящей на полу лампы. Все было готово. Парень что-то шептал девочке, а та очень сильно волновалась. Огонь все разрастался и уже начал подниматься по лестнице.

— Юдишка, как там тебя… Скверна, забыл его имя. Да-да, ты. Куда нам уходить? Великий Дух сказал уходить. Сейчас огонь запрет нас и мы не сможем выполнить его приказ.

Пацан, которого звали Ульрон, отцепился от своей самки и взглянул на меня с вызовом. И столько в нем было вызова и агрессии, что Горх невольно пересмотрел свои взгляды на этого юдишку. Теперь это уже не пацан, хоть и жестокий и потрепанный жизнью. Нет, это воин. Ему еще далеко до того, кто, управляя его телом, зашел и убил бандита. Но это уже явно волчонок степных лютоволков. Что он и доказал, оскалившись.

— Громила, звать меня Ульрон. И я знаю, что приказал МОЙ Великий Дух. И знаю, что он еще не твой, так что не надо указывать последователю ЕГО как следует выполнять ЕГО поручения. Мы готовимся. Дух так приказал. И мы готовы. Правда?

Под конец его голос стал уже более спокойным и даже каким-то ободряющим, когда он посмотрел на девушку. А девочка кивнула и к удивлению Горха начала раздеваться. Дрожа, стесняясь и чуть ли не плача. Горх даже отошел от этих сумасшедших, положив руку на рукоять меча. Эти психи… Сектанты, так похожи на последователей Владычицы Желаний или богини Скверны Удовольствий… и лишь невозможность нарушить клятву долга рода и отсутствие возможности избежать этой компании, не заставили Горха немедленно уйти. Возможно, он даже наплевал на долг, просто не убив этих сектантов. Они собрались проводить какой-то ритуал или заняться любовью под конец своей жизни? Может быть, этот ритуал имел в виду тот Дух? Заняться сексом на умирающей жертве? Горха аж передернуло от омерзения, а так как Горх не умел скрывать свои эмоции, то это отразилось на его лице.