Но Лесю это отчего-то не порадовало. Напротив, она нахмурилась.

Ей на память невольно пришли слова этого странного типа: «Скину товар за борт!»

Какой именно товар он имел в виду? Может, наркотики? Или что-то иное? Но что бы это ни было, мужчина явно уже избавился от порученного ему задания. Выражение облегчения, разлившееся по его довольной физиономии, говорило само за себя. А где же его сумка, которую он все время столь старательно прижимал к себе? Нет, сумки больше при нем не было.

И тут Лесю озарило. Так вот по какой причине он так интересовался произрастающими возле скитов елями! Он оставил свою сумку где-то там на пути экскурсии, а Леся и не заметила, в каком месте это произошло.

Чтобы проверить свою догадку, она подошла к мужчине и спросила:

— А где же ваша сумка? Уж не потеряли ли вы ее?

Ее вопрос произвел на мужчину сильное впечатление. Он побледнел. И если бы не угол носилок, который он сам вызвался поддерживать, и не лежащая на них Лариса, наверное, задал бы стрекача. Но сейчас он мог лишь враждебно покоситься на Лесю и проскрежетать.

— Не было у меня никакой сумки!

— Ну, как же? Была! — настаивала Леся. — Я видела.

— Утром была! А сейчас я ее с собой не брал!

Мужчина лгал так убедительно, что Леся была вынуждена отойти от него. Но она чувствовала, что тут что-то не так. И поспешила сообщить об этом Эдику. Но тот, больше занятый тем, что произошло с его теткой, лишь отмахнулся:

— Какая еще сумка! Пусть хозяин сам следит за своим имуществом!

Вскоре Ларису удалось погрузить на повозку, в которую был впряжен крепкий коняга. И процессия двинулась в направлении пристани.

Причем, как с огорчением заметила Леся, похожий на Игоря мужчина ни разу так и не подошел к носилкам с пострадавшей.

На борту их уже встречал врач, предупрежденный о том, что с одной из пассажирок случился удар или что-то в этом роде. Он поспешно осмотрел Ларису и озабоченно нахмурился:

— Состояние очень тяжелое.

— Да мы и сами это видим. Но, доктор, что с ней?

— Похоже на инфаркт или инсульт. Точней сказать не могу, не имею необходимой аппаратуры.

— И что же нам теперь с ней делать?

— Оставлять ее тут никак нельзя, — решил врач. — Повезем больную в город.

— А довезем?

— Завтра утром мы уже будем дома. Авось она переживет эту ночь.

И хотя в голосе врача слышалось неприкрытое сомнение, никто не стал оспаривать его слова. Да и что тут скажешь, если ничего лучшего никто из пассажиров все равно придумать не смог.

С максимальной осторожностью Ларису подняли на борт, перенесли в лазарет и оставили там под присмотром врача, который обещал, что не отойдет от пациентки ни на минуту. Впрочем, у него было много помощников. Родственники распределили между собой дежурство таким образом, чтобы не оставлять Ларису одну ни на миг.

Эдик и Леся тоже вызвались подежурить. Им досталась одна из ночных смен.

— Будете дежурить с полуночи до двух часов ночи. А до тех пор можете пойти и передохнуть, — сказал Арсений Иванович, составлявший список. — Я вас позову, когда будет нужно.

Эдик с Лесей вернулись к себе в каюту. Ноги после долгого путешествия так и гудели. Головы напекло на солнце. Хотелось прилечь и просто полежать. Но долгожданного перерыва так и не случилось. Едва корабль отошел от берега, как к ним немедленно заявилась Кира, а вместе с ней и Лисица.

— Я только что общался с майором. И у меня потрясающие новости! — заявил он.

— Какие новости?

— Среди отпечатков, которые были сняты в вашей каюте, нашлись совсем свежие. И не просто свежие, но еще и хорошо знакомые полиции.

Леся ощутила легкий трепет. В их каюте побывал не просто вор, а уголовник со стажем, чьи отпечатки есть в базе данных полиции!

— И знаете, кому принадлежат эти отпечатки?

— Кому же? Кому-то из наших родственников?

— Совсем даже нет! Это отпечатки некоего Игнатова Виктора Алексеевича по кличке Бобр. Личность в высшей степени примечательная и криминальная. Трижды судим, дважды за кражу, один раз за мошенничество. В последний раз вышел из колонии два года назад и с тех пор в поле зрения властей не попадал, что для него своего рода рекорд. Прежде уже через пару месяцев у полиции появлялись новые доказательства, что Игнатов принялся за старое. Его объявляли в розыск. И через какое-то время, когда через несколько дней, когда через несколько месяцев, ловили. А тут целых два года и все без происшествий! Полиция уже полагала его мертвым, а тут вдруг снова герой проявил себя!

— И что… отпечатки пальцев этого Игнатова были у нас в каюте?

— На шкафу, где лежала корона, и на дверной ручке. А еще на чемоданах!

— Выходит, что этот тип рылся у нас в вещах? И он мог взять корону?

— Запросто.

— Выходит, он плывет вместе с нами на корабле?

— Да. И сейчас я покажу вам его фотографию.

Морально Леся была уже готова к тому, что ей предстояло увидеть. И едва увидев фото, она сейчас же воскликнула:

— Я его знаю!

Она и впрямь узнала своего пузатого типа. И узнав, что он матерый уголовник, ничуть этому не удивилась. Физиономия у того была самая подходящая для этой роли.

Лисица насторожился:

— Ты видела этого типа у нас на корабле?

— И на корабле, и на острове!

Эдик тоже всмотрелся в фотографию.

— Действительно, мне кажется, я тоже припоминаю этого типа. На каком-то этапе он помогал нести Ларису, правда, потом отпал. Его уже задержали?

— К сожалению, нет, не получилось.

— Почему?

— Полиция дежурит у него в каюте с момента отплытия. Но он там до сих пор не появлялся.

— И не появится, — мрачно произнесла Леся. — Я его спугнула.

— Это каким же образом? — поинтересовался Лисица. — Позволь у тебя узнать?

— Я спросила, где его сумка.

Лисица недоуменно покачал головой:

— И что? Не понял… Почему этот вопрос его так напугал?

— Долго объяснять, — вздохнула Леся.

— А мы никуда и не торопимся. Говори!

Пришлось Лесе поведать и о подслушанном ею сегодня рано утром телефонном разговоре, и о том, как странно вел себя Игнатов во время экскурсии.

— Он все время интересовался, где возле скита растут ели. А утром я слышала, как он по телефону тоже упомянул про эти деревья. Видимо, Игнатов получил задание спрятать свой груз под елями неподалеку от какого-то скита. Но я подумала, что речь идет о наркотиках или о чем-то в этом роде. Про корону мне и в голову не пришло подумать. Ну, к чему, скажите на милость, красть корону, если потом прятать ее на острове?