разобравшись, обозвали нехорошо одного из их спецназовцев, которых там после Африки заселили, невесть по какой линии, и был знатный мордобой, по результатам которого он на хорошем русском сказал сложенным им в штабель старшекурсникам: «Я, ребята, не чернож-пая обезьяна, а воин-интернационалист с Острова свободы», претензий к нему не было никаких. Кубинец? Значит, имел право девочек кадрить.

Потом пришли иные времена. Была держава – перестала. А в 90-е с вождями стало совсем плохо. Горбачёв им ни для кого не был. Ельцин для многих какое-то время был, но быстро стух. Расстрел парламента был объясним – война за власть, кто кого. Распад и самороспуск СССР чем дальше, тем меньше, особенно после того, как с Грузией и Украиной драки завязались. Война в Чечне вообще чёрт-те зачем была. За Гайдаром и Чубайсом народ по свежаку готов был идти, новую жизнь строить, но от тех времён, кроме «Ельцин-центров», объясняющих молодому поколению, почему до ЕБНа всё в стране было плохо, а после него стало на диво хорошо, мало что осталось. ГКЧП, по результатам тридцати истекших с 1991 года лет, и то стал выглядеть не таким плохим, как был… О действующем Первом умолчим, разбор его полётов историки будут делать. Но он в вожди особо никогда не рвался – хватало и хватает ума.

Что осталось? Церковь. Для РПЦ найти стране символ и под него её гнуть ещё в начале постсоветского периода оказалось, как сказал бы Ленин, задачей наиархиважнейшей. Вот, после некоторых споров, царь Николай II в этом качестве и возник. Последний император, расстрелян с семьёй, для многих в белой эмиграции знаковая фигура… А мы, вроде как, дореволюционные времена возвращаем. Контрреволюция на дворе. Назначили мучеником. При более трезвом рассмотрении: отрёкся, присягу нарушил и родину предал. Опять же: две войны, две революции. Миллионы людей погубил и семью заодно. Безволен, неприспособлен к власти, слаб духом, безразличен к людям. Погромщики при нём делали что хотели, власть с обществом рассобачилась вконец. Триста лет войн и трудов предков и их подданных пустил под откос. Его не случайно все сдали, никто защищать не рвался.

Что, спрашиваешь, отцы-командиры, больше там, в династии, никого не нашлось?! Был же Александр II – царь-освободитель! После катастрофы Крымской войны армию возродил, реформы провёл, крепостное право отменил, присоединил к империи чёрт-те сколько земель, заложил основу того, что после него страну ещё почти два поколения держало… Нет, говорят. Недостоин. Так ведь его террористы убили? Он на самом деле мученик! Опять нет. Жил не с женой, а с любимой женщиной. Церковь ему строго указала, но её послали, и она обиделась. На Петра с его выкрутасами не обижались: на него обижаться сильно для здоровья вредно было. На Екатерину тем более. Матушка матушкой, но так могла шандарахнуть… А на этого можно было. Морально неустойчив, самодостаточен, не колеблется вместе с линией партии. Российским государственным деятелям для примера не годится. Прямо КПСС, а не РПЦ.

Мораль сей басни… Нету у неё морали. Да и справедливости нет в этом мире. Как ты жил, что делал и что сделал, никого не волнует. Попал в волну, так в истории и останешься. Нет – значит нет. Попал какой сволочи или щелкопёру на перо – останешься козлищем, даже если был агнцем Б-жьим. Преходяще всё в этом мире. Хотел хорошего, наворотил невесть что. Повёл людей к светлому будущему, вышли к тёмному прошлому. Как в нашей истории сто раз и было. Так что приходится самим выгребать, без вождей. Хотя так хочется, чтобы стоял во главе тот, который знает, как надо, вёл, куда надо, бескорыстен был и справедлив на диво, сберегал, что до него построили и создали, окружён был такими же людьми и ставил только их на все посты. Ну мало ли чего хочется. Так, замечания на полях, пока все от коронавируса не померли…

* * *

Читаешь в прессе, что в мире творится, новости телевизионные смотришь, в интернете про наших – последние сплетни, прикидываешь, что из всего этого выйдет для страны и мира в целом, и так на душе тошно… С друзьями и роднёй созвонишься, которая в США и Израиле, статьи авторов собственного института посмотришь про Ближний Восток. Статьи те не журналисты, по больше части бестолковые, и не блогеры писали, а профессионалы. После них вообще жить не хочется. Опять же, годы идут. В прошлый раз, как страну уронили и она распалась, молод был, силы были, оптимизм, от незнания и непонимания того, как мир устроен был, внуков ещё не было, и ничего не было. Только дети маленькие. Опять же, в справедливость верилось и в то, что наверх люди по заслугам попадают, а не по блату и дурной случайности. Легче тогда жилось. Сам выгребал, друзья выгребали – мало-помалу выгребли. Теперь так не получится. Годы не те. Да и вокруг не тот коленкор.

О чём писать, когда на душе пасмурно, как у крота в норе? Папа в таких случаях говаривал: «И скучно, и грустно, и некому морду набить в минуту душевной тревоги», да умер он давно. Ещё в 83-м, с восьмого на девятое марта. Угораздило же в праздник второй инфаркт схватить. Так что до больницы довёз, там на врачей с медсёстрами оставил: наивный был, не понимал, что этого никак делать нельзя. С утра, в семь, справочная сказала: состояние у него средней тяжести. А в девять, когда уже с работы позвонил, сообщили, что умер. Ночью. В жизни себе не прощу. Почему раньше не приехал? Почему с ним не остался – денег бы дал, что ли? Тогда с врачами было неплохо, но с медсёстрами и нянечками плохо было всегда. Оптимизация это только усугубила и отлакировала. Кому-то денег насыпала полны карманы. Кого-то вовсе в миллиардеры вывела, особенно при правильном начальстве, которое знает, с какой стороны хлеб маслом намазан. А другого у нас теперь и не бывает. Оно поголовно монетизировано.

С другой стороны, может, повезло? Оба в мир иной с разбегом в несколько месяцев ушли, и папа, и тесть. Им и шестидесяти не было. Какие пенсии? Какой возраст дожития? Один за месяц до свадьбы, второй через полтора месяца. Тесть, знаменитый сварщик, от рака лёгких скончался. В больнице в Киеве полгода лежал, забор им вокруг больницы сварил. Его там от плеврита лечили. Потом сказали, что рак, вылечить невозможно – метастазы пошли, и домой отправили, умирать. Ну он там через пару месяцев и помер. Один раз виделись: