Я улыбнулась ему, чувствуя, как лицо начинает наливаться багрянцем от счастья. Но как бы я не была счастлива из глаз текли слезы, остужая пылающие щеки и я, пошмыгивая носом крикнула, прыгнув ему в объятья: «Я… я думала ты никогда этого не скажешь! Согласна, я согласна!»

С неба стали срываться холодные капли дождя. Тамахомэ снял верх императорского кимоно и накинул мне на плечи. Тогда я поняла наверняка, что правлению императрицы скоро придет конец, потому что так рисковать было глупо. Но он решил показать всем свою благосклонность ко мне. Принц шел уверено, все ближе и ближе к лагерю держа мою руку.

Не смотря на дождь, оставалось достаточно зевак. Лагерь был собран и все ждали только нас. В то время как Тамахомэ проходил мимо Вэй Ина кинув на него презрительный взгляд, я смотрела как из экипажа приподняв шторку, на нас смотрела Докузо. Подозвав служанку, она что — то ей шепнула, и та подбежала к одному из личных охранников императрицы. После тот пришпорил коня и умчался в сторону столицы.

— Т — тамахомэ, мне кажется, императрица начала что — то подозревать.

— Не переживай, теперь она ничего не сможет сделать, — сказал Тамахомэ подведя меня к экипажу, откуда выглядывал Иоси. Принц обхватив меня за талию помогая подняться по влажным ступеням. — Ей не позволит сбежать гордость, но даже отсечённая голова змеи может укусить. Поэтому нам нужно избавиться от Озёро Кёко, тогда мы освободим провинции от гнета Северной провинции.

Я молча кивнула и прикрыв штору Тамахомэ ушел. Я укуталась в красный шелк его кимоно и только начала мечтать о свадебном торжестве, но меня прервал Иоси. Нет… он то молчал! Но растянул на лице такую улыбку и прищурив глаз сверлил меня ими насквозь.

— Что-о-о? — недовольно сказала я и поторопилась отвернуться.

Незаметно улыбнуться не получилось. Иоси принялся за допрос: «Вы только посмотрите на нее! Хватит сушить зубы, давай рассказывай… что, у вас с принцем, эта… любовь?» — после слова любовь Иоси скривился.

— Расскажу, когда вырастешь выше дверной ручки! — я пересела на сторону к Иоси и еле слышно прикрыв рот руками спросила. — Давай лучше ты расскажи, что было на тех бумагах?

— О-о-о, много голов чиновников слетят с плеч. Там много чего, и работорговля, и коррупция, а главный документ, который даже свернули и убрали в тубус — это сговор. Против императора Хотохори, его травят, ме — е—едлено он теряет рассудок. После его свергнут, ну… свергли бы.

— Ладно, хватит, давай немного поспим. — я сказала это и уложила Иоси себе на колени. Первым уснул он. Иоси всегда быстро засыпал, когда я почесывала ему голову закопошившись в густые черны волосы.

Меня разбудили громкие крики и резкий толчок. Отдёрнув тяжёлые занавеси, я увиде а, как мой Экипаж мчался с невероятной скоростью. Через пелену дождя были видны бескрайние желтые поля под густыми тучами. Кони, как безумные, мчались вперёд. Дождь проникал во внутрь через дыры в тканевых стенах. Это были стрелы. Подушки, пол и стены были покрыты торчащими из них стрелами.

— Иоси! — я крикнула, пытаясь разбудить его, но он не двигался. Руки скользнули по деревянному полу. Мой взгляд опустился вниз, и я увидела тёмную кровь. Она просачивалась между половицами, растекалась по полу и пропитывала собой подол кимоно.

— Нет-нет-нет, Иоси родной проснись. — я пыталась перекричать разбушевавшуюся стихию, приподнимая его с пола и прижимая к себе. Тогда моя раку и почувствовала ее. Стрела вонзилась ему спину, под ребра. — Не-е-ет… Пожалуйста нет, не уходи.

Стали слышны крики всадников, топот копыт и лязг мечей. Но мне было всеравно на преследование, всеравно на мчачихся внекуда лошадей.

— Иоси, соня! Можешь поспать еще немного. — я шептала ему, укачивая на руках. Он был такой бледный. Поглаживая его остывающие щеки рукой, я напевала его любимую мелодию, он всегда затыкал уши пальцами, говорил, что я ужасно пою, но всегда засыпал под мое пение.

Внезапный толчок заставил меня замолчать. Я улышала, как кто — то забирается на экипаж. Кони остановились.

— Если это конец, — шептала я Иоси, — то я буду рядом с тобой, подожди. — Я закрыла глаза ожидая удара, но вместо этого услышала знакомый голос.

— Касуми, — это был голос Тамахомэ. Увидев Иоси, он замешкался, но лишь на мгновение. Он быстро взял себя в руки, ощупал пульс, а после опустил глаза и спросил, не ранена ли я.

— Я.… я не ранена. Но Иоси, он… — я не могла договорить, слова обрывались всхлипами. Я увидела, что его одежда вся покрыта кровью. — Т — тамахомэ! А, эта кровь? Она твоя?

— Нет, не моя. Касуми, позволь мне взять его, нужно уходить. — робко сказал Тамахомэ протянув руки к телу Иоси.

— Нет! — крикнула я, прижимая Иоси к себе. — М — мне даже не дадут его похоронить если я вернусь. Он слуга, просто слуга…

Тамахомэ убрал с моего лица волосы и вытер слезы и глядя мне в глаза сказал: «Я даю тебе слово, мы устроим ему достойные похороны. А после… мы отомстим за его смерть.»

— Так это Докузо? — от ненависти мое тело невольно задрожало. — Ответь, это сделала императрица?

Тамахомэ кивнул: «Я почти полностью уверен в этом.»

— Я её убью! — закричала я, слова были пропитаны гневом. Прижала Иоси к себе, поцеловав в лоб я разжала руки и позволила Тамахомэ забрать его.

Мы шли по дороге. Бесцветные капли дождя смывали с Иоси кровь, оставляя за собой только бледную кожу. Капли покрывали его ресницы, а после стекали как слезы с неподвижных глаз.

В скором времени показалась стража. Сопроводив нас к экипажу нас сопроводили во дворец. Оказалось, что до столицы оставалось совсем немного, когда на нас напали. Еще немного и мы были в безопасности.

Глава 36

Нас доставили к порогу дворцовых палат. Императрица, проигнорировав нападение, не удостоила нас встречей. А ведь именно она стояла за коварной попыткой моего убийства. В этом не было сомнений.

Нас встретила делегация придворных врачевателей и Дзирая. Он подбежал к нам, снимая плащ, накрыл им тело Иоси и, взяв его на руки, сказал:

— Я позабочусь о похоронах. К вечеру всё будет готово.

— Стой, — я остановила Дзирая. — Я хочу похоронить его рядом с Тору, он был мне как брат. И… кроме меня у него никого не было. Его нужно отнести к моему дому., Мы же сможем?

— Конечно, я подготовлю повозку, — Дзирая ушел и