Шаттл, покачиваясь, поплыл вверх. На мониторе замелькали картинки — стены ангара с надписями и обзорными окнами на разных уровнях, несколько человек охраны, что, вжавшись в углы, стреляли нам вслед, крышка люка, почти полностью отошедшая в сторону. Забегали, словно сумасшедшие, цифры. Скорость, мощность двигателей, наши координаты, расстояние до конечной цели, расстояние до ближайшего предмета. Как все это удержать в голове?!

Пискнули датчики связи — еще кто‑то пытался выйти на контакт.

— Послание с "Прелюдии", — известил Дорс. — Похоже, с нами хотят поговорить.

Он включил громкую связь, и кабину заполнил знакомый, въедливый голос. Боги, кто разбудил инора Кабаса?!

— Шаттл 3–17, говорит Главный Надзиратель "Прелюдии". Приказываю немедленно приземлиться. Или мы открываем огонь.

Дорс выругался.

— Вот бы его отключить, — мстительно произнесла Ласси. — И чтобы навсегда!

Пожала плечами. В том, что инор Кабас отдаст приказ стрелять, я почти не сомневалась, как и в том, что нас казнят, если вернемся в ангар — ведь мы нарушили все мыслимые и немыслимые законы "Прелюдии". Зато на обзорном экране уже вовсю рыжело небо, и это был цвет нашей свободы. Повернуть обратно? Ни за что! К тому же в глубине души я надеялась, что инор Кабас не исполнит свое обещание. Может, пожалеет собственность корпорации?!

Так что полный вперед!

— Шасси, — вспомнила я. — Надо убрать чертовы шасси! Дорс!

— Готово, — отозвался он.

Я же добавила оборотов двигателям, со второго раза развернула сопла, отрегулировала закрылки, потянула на себя штурвал, и мы рванули прочь, подальше от тюрьмы строгого режима. На обзорном экране мелькнуло гигантское сооружение: буква "П" плавучего города — платформы. Дорс, многозначительно хмыкнув, закинул на мой дисплей изображение двух лазерных пушек. У шаттла тоже имелись зубы, и Дорс предложил напоследок пальнуть по "Прелюдии". С ума сошел!

— Не до войнушки, — сказала ему. — Нам бы улететь, пока в самих не попали.

Интересно, а где на "Прелюдии" плазменные пушки? Может, во — он те сооружения, похожие на башни танков, что поворачивались в нашу сторону?!

Тут стало не до обзорной экскурсии, потому что мы попали в ураган. Я едва удерживала корабль под порывами бокового ветра, на обзорных экранах уже вовсю бушевал оранжевый циклон. Кажется, мы попали в эпицентр стихии, которая несла нас в противоположную от проложенного маршрута сторону, пытаясь вернуть к "Прелюдии".

Порыв, еще один… Третий штормовой удар чуть было не снес нас к чертовой бабушке, но я все же вернула корабль в нулевое положение. К следующему успела подготовиться, развернула шаттл носом к ветру и решила подниматься как можно скорее. Плевать на перегрузки, ведь где‑то на высоте четырехсот пятидесяти станид, я знала, водилась зона штиля. А там уже можно переключить управление на автопи…

Настоящий "пи"! Одновременный залп из трех плазменных пушек — такого не было в обучающей программе! Хоть и ожидала, ведь инор Кабас предупреждал… Взвыли сирены, приборы сошли с ума, цифры забегали, замелькали перед глазами. Прямое попадание. Силовое поле выдержало, но от его мощности осталось только тринадцать процентов. Надеюсь, сегодня не черная пятница, потому что…

— Дорс, всю оставшуюся энергию на защитное поле, — закричала первому пилоту.

— Предупреждающий выстрел, — в капитанской рубке вновь раздался голос инора Кабаса. — Если сейчас же не остановитесь…

Не остановились. Двигатели на максимальную мощность, штурвал на себя — здравствуйте, перегрузки!

Вместо них пришла Боль. Жуткая, раздирающая на части, она не обошла стороной ни один рецептор, ни единое нервное окончание. Ее источник, я знала, находился на шее. Пластик и металл, металл и пластик, со встроенными датчиками и логотипом корпорации. Значит, на "Прелюдии" запустили систему слежения и контроля. Ненавижу!

Боль лишала чувств. Не оставляла мыслей, кроме… Кроме трусливых и подлых. Я мечтала, чтобы все закончилось. Молилась, чтобы поскорее не выдержало сердце. Или пусть нас собьют и прекратят эту муку!

Но продолжала жить, хоть и надеялась свернуться в кресле, сжаться в комок и… Вместо этого судорожно сжимала штурвал. Тянула на себя, несмотря на то что ладони превратились в тысячи острейших шипов, которые впивались в мышцы, кости. Выла, кусала губы, но уговаривала себя, что лучше уже не станет, брошу я штурвал или нет.

У ошейников ограничен радиус действия, и, если наберем высоту, быть может… Нет, следующий залп разнесет нас на куски со всем ураном, если Дорс не увеличил мощность силового поля!

— Сделал, — проскрипел слева муж.

Сил спросить, что именно, не хватило. В нас попали еще раз. Шаттл дернулся, датчики завопили истерически, а я… Я решила сдохнуть в капитанском кресле со штурвалом в руках, исполнив истинное предназначение людей планеты Аран, моей неизвестной родины.

Наконец, умерла. Боль прекратилась, и меня перенесло в рай. Это… это было неописуемое, фантастическое чувство; прекрасное место, в котором не было страданий. Правда, я почему‑то дышала, а перед глазами метались разноцветные, с уклоном в красный, сполохи.

Потрясла головой, и свистопляска закончилась. Выпрямилась, застонала. По ощущениям, меня долго и профессионально били, а затем заставили грузить вагоны с углем. Да и черт с вами!

Открыла глаза, привычно взглянула на дисплей. Ого, я все еще держу штурвал… Надо же! Выровняла челнок, который нехорошо так кренился на бок. Нас уже не штормило. Если в раю существовала океанида, то мы как раз пересекали зону штиля. А там уже — рукой подать до стратосферы и до орбиты недалеко…

Стоп! Какой‑то неправильный у меня рай… Неужели в нем буду водить космические корабли?! Мысль мне понравилась, но… Кажется, мы все еще живы и, судя по навигационной системе, не так уж сильно отклонились от курса. Вряд ли в раю работала система гео — слежения, значит Дорс успел. Или Ферг. А… Как они?!

Сперва вернула шаттл на нужный курс, затем уставилась на мужа, который, я слышала, сопел в соседнем кресле. Улыбнулась, увидев, как подрагивали его ресницы. Надеюсь, скоро придет в себя.

Вспомнив, что я — все же капитан, трясущимися пальцами потыкала в экран, запросив список повреждений. Пробежала глазами. Кажется, мы еще поживем. И даже полетаем. Правда, от защитного поля остались лишь воспоминания. Отсек в хвостовой части пробит, но автоматика не зевала и загерметизировала его без моего вмешательства. Я тут же возобновила подачу кислорода и понадеялась, что пассажиров в нем не было. Или же были?..

Вновь повернула голову, когда услышала, как в соседнем кресле завозился муж. Ферг, оказывается, смотрел на меня, и взгляд был странный. Напряженный, внимательный, будто видел меня в первый раз. А я… Робко улыбнулась в ответ. Захотелось извиниться за резкие слова — ведь накричала из‑за глупых закрылок. Как объяснить, что у меня нервы, и транспортник первый раз в жизни видела, а тут такая ответственность?!