кивнул мужчина. — По чем мне знать — куда? Я не слежу за своими посетителями, мне бы лавку охранять, добрейший.

Шармер злобно клацнул зубами и вся его злость мгновенно вырвалась наружу. Сий даже не успел моргнуть, как оборотень перевоплотился и схватил лавочника звериной рукой.

— Куда, — хриплым, почти шипящим, словно смерть, говорил тот лавочнику, — куда он направился, что б тебя проклятье настигло?!

— Да говорю же! Говорю! — застонал мужчина, пытаясь оттолкнуть от себя оборотня. — Говорю же вам я! Я не знаю! Он вышел раньше вас, кротко поблагодарил и исчез на улицах Нимрии! Клянусь, добрейший, клянусь! Отпустите меня, поставьте на землю, что вы… А-а-а!

Шармер поднял его над собой еще выше и с силой приложил спиной в тумбу. Раздался хруст дерева и лавочник оказался внутри мебели, немного заваленный обломками. Он стонал, хрипел и рыдал, прося оставить его в покое. Поднялся клубок пыли с пола от драки и ударил застоявшимся запахом в нос принца. Тот скривился, намереваясь чихнуть, но в носу лишь свербело.

— Уйми свой проклятый пыл, рыська, — глухо произнес Сий, которому весь этот спектакль жуть, как надоел. — Что толку, если ты его сейчас прибьешь? Да и стоит ли его жизнь того?

Шармер клацнул зубами у лица разрыдавшегося лавочника, спокойно поднялся и убрал со своего плеча пылинки. Не говоря ни слова, оборотень быстрыми шагами направился к выходу, а за ним последовали уже эльфы из отряда, но сам Сий остался смотреть на лавочника. На мгновение он захотел подать несчастному руку, помочь подняться, но это желание быстро прошло. Принц развернулся на каблуках и тоже вышел из лавки.

Маленький отряд седлал лошадей, а Шармер злобно и рыча отдавал приказы. Одного он направил на выход из города, другого — в центр, третьего — к замку, а оставшихся эльфов распределил прочистить улицы неподалеку от проходившего аукциона. Заметив принца, оборотень резко повернулся к нему и уставился глазами, полными злобы и гнева.

— А Вы, господин, — хрипло говорил он, — направитесь со мной. Ваш зоркий, не залитый яростью, взор отлично поможет отыскать преступника.

— Я не люблю охоту, рысь, — скучающе произнес Сий. — Ни на животных, ни на — не приведи Великие — преступников. Мне на них все равно. Моя сестра, конечно, сильно обрадуется, если мы поймаем мерзавца и доставим его живьем во дворец. Но добрейший, — это обращение к Шармеру из уст принца скорее звучало как издевка, чем и являлось, так как Сий не выказывал ни к кому никакого уважения, — подумайте сами! Как мы найдем этого эльфиненка в таком огромном городе? Уж лучше насладиться горячим вкусным пивом в ближайшей таверне.

Шармер медленно сократил между ними дистанцию и тихо прорычал принцу в лицо. Тот лишь спокойно пожал в ответ плечами и постарался обойти оборотня, но он крепко схватил Сия за локоть. Он не боялся Шармера. Иногда принцу казалось, что он в принципе никого и ничего не боится. Даже сейчас, когда длинные клыки рыси сверкали на испепеляющем солнце, принц спокойно постарался выбраться из хватки. Не получилось.

— Вы. Идете. Со мной, — отчеканил Шармер.

Не говоря больше не слова, оборотень с силой посадил принца на коня. Как бы Сий не брыкался, как бы не грозился отсечь голову наглецу — все было бестолку. Его насильно посадили в неудобное деревянное седло от которого ныл зад, а из-за сильной жары кожаные штаны прилипли к ногам и сильно натерли бедра. Все тело ныло и страдало не только от жары, но и от неприятной душе принца езды. Он не любил поездку на лошадях. Он НЕНАВИДЕЛ ее. Как раз таки из-за жары, болезненности и неприятных запахов пота и коней. Принц должен сиять, как подобает великому роду Леджи: пахнуть розами и спелыми фруктами; быть аккуратным; его прическа должна быть всегда идеально гладкой и чистой, а не вот эти вот вонючие неприятные носу ароматы. Сия также болезненно привязали, как безвольную куклу, ремешками к лошади. Шармер сам взял поводья и повел коня вместе с принцем в сторону, где предположительно мог находиться предводитель воров. Сий недовольно ерзал в седле. Он проклинал этот мир, Сиявию с ее просьбой, Шармера с его гневом, Джеба с его способностью к скрытности. Всех. Всех, кого мог вспомнить и каждому приписывал заслуги, за что принц их ненавидит. В груди стояла клокочущая ярость и Сий готов был выплеснуть ее на оборотня. Шармеру было все равно. Мужчина вышагивал огромными шагами куда-то вглубь города под палящим солнцем. Не смотря на светлый цвет волос принца, голову все равно напекло. Он и это ненавидел. Ненавидел солнце, жару, тепло. Ему бы осень, относительно спокойную погоду…

Перед глазами плыло. Голова уже трещала от боли и единственное, чего хотел бы Сий, это наконец-то убежать домой. Словно маленький ребенок, спрятаться в комнате и не выходить, покуда на город не упадет ночь с ее прекрасными двумя Лунами. В горле пересохло и принц сглотнул тяжелый горький ком.

— Куда ты меня ведешь? — наконец решил спросить Сий.

Шармер не ответил. За время их пока еще относительно не долгого приключения по улицам города, оборотень не убрал свой рысинный облик. Напротив, гнев мужчины ощущал даже Сий, будучи в предобморочном состоянии. Но Шармер держался. Он лишь скалился, недовольно дергал за поводья лошадь и с силой ступал по горячей каменной кладке, которая жгла ему подушечки звериных лап. Иногда это выглядело забавно и Сий невольно подсмеивался над оборотнем: тот от раскаленных камней прыгал с ноги на ногу, порой странно ступая то на пятках, то на носках. Принц не стал предлагать ему найти лошадь и спокойно продолжить поиск вора. Не предлагал и Шармер. Они передвигались так молча, пока солнце не начало клониться к закату. К тому моменту Сий уже раскраснелся от жары, ноги затекли и прилипли к седлу. Голова, по ощущениям принца, была готова вот-вот взорваться. Вот только этого не происходило и становилось только хуже. Лучше бы он упал в обморок, как деревенская девка, чем умирать по такой жаре.

— Шармер, я устал, — стал ныть эльф. — Мы его упустили, слышишь?

— Я же чую его запах, — недовольно прорычал оборотень, вновь принюхиваясь. — Мы почти близко. Почти его нагнали. Хватит ныть, как маленький неугомонный ребенок.

— Шармер, ты бредишь, — Сий устало вздохнул, пытаясь усесться в седле по-удобнее, но стало лишь хуже. Кожаные брюки стали горячее печи и когда принц задвигался, то словно раскаленным ножом прошлись по его ляжкам. Парень недовольно зашипел и постарался не двигаться, что тоже было не лучшим