* * *

– В целом я не вижу никаких тревожных признаков, но все же предлагаю сделать ультразвук, чтобы исключить любые риски, – сказал все тот же врач, который пять месяцев назад угрожал мне бесплодием. Теперь я знаю, как его зовут – Александр Васильевич. И именно он ведет мою беременность.

– Да, конечно, – с чувством облегчения, после первоначального осмотра, согласилась я и последовала на кушетку рядом с аппаратом УЗИ.

Стоило мне расположиться на кушетке, оголив живот, как шустрый доктор капнул мне ледяной желеобразной жидкостью на кожу и приложил сканер. От неожиданности я вскрикнула и тут же устыдилась, вызвав понимающую улыбку врача.

Чего мы оба не ожидали, что в кабинет ворвется мужчина, напугав уже медсестру своим появлением.

– Я слышал крик, тут все в порядке? – потребовал ответа Павел.

– Да, все хорошо, – прочистив горло, заверила я, стараясь прикрыть свой животик. Безуспешно, разумеется.

– Тогда прошу прощения, – начал он сдавать на попятный, смущенно и неотразимо улыбнувшись.

– О, я так понимаю, вы сегодня не одна, – понимающе улыбнулся Александр Васильевич.

– Да, я с ней, – подтвердил мужчина. – Простите еще раз и не буду мешать…

– Если Светлана Алексеевна не против, можете остаться. Вы не помешаете, заодно и сердцебиение ребеночка послушаете, – пожал плечами врач, как-то хитро покосившись на меня.

– А можно? Никогда прежде не видел ничего подобного, – со странной надеждой посмотрел Паша в тот момент, когда я хотела вежливо отказать. Но после пришлось ойкнуть от нового довольно чувствительного шевеления малыша… Не знаю, что именно на меня повлияло: надежда Паши или такой своевременный толчок от ребенка. Но отказать я не смогла.

– Хорошо, можешь остаться, – со смешанным чувством разрешила я, и без того переживая, чем это обернется.

С одной стороны я уже откровенно перехожу все границы, которые сама же и расставляла в общении с отцом ребенка. С другой… с другой рада, что в этот момент я не буду одна, потому что… каждый такой прием отдавался в душе потаенными страхами и неуверенностью. Каждый вердикт врача я ожидала с той же нервозностью, как преступник, боящийся смертельного приговора. А вдруг что-то пойдет не так? Вдруг, обнаружатся какие-то проблемы? Вдруг с малышом не все в порядке или он в опасности?

Все это кружилось в голове каждый мой прием у врача. А еще перед сном, когда прислушивалась к себе… да и днем бывало… Да кого я обманываю? Я только и делаю, что тревожусь!

Понимаю, что накручиваю сама себя, но у меня не было никого, кто мог бы вовремя притупить все тревоги и успокоить.

Хоть сейчас отвлекусь на Павла и не буду думать о совсем плохом…

Смирнов занял предложенный стул у кушетки, с которого было видно монитор, и опустил ладонь рядом с моей.

– Что же, приступим, – сказал врач и стал сосредоточенно водить сканером по животу, всматриваясь в монитор. Стараясь не задумываться о своих действиях, я слегка коснулась мизинцем пальцев Паши, и затем ощутила, как мои пальцы сжимает крепкая ладонь в жесте поддержки. Когда врач включил микрофон и кабинет заполнил звук энергичного сердцебиения, у меня на глаза почти навернулись слезы, но дышать стало чуть легче, когда мои пальцы сдавили еще чуть крепче. – Не вижу никаких проблем. С плодом все в порядке, не стоит переживать,– спустя минуту напряженного молчания, оповестил Александр Васильевич, вызвав у меня нервный смех от обрушившегося облегчения.

– Боже, какое облегчение, – призналась я и вновь едва не заревела от нахлынувших чувств.

– На первом скрининге вам не говорили пол ребенка? – меж тем уточнил врач.

– Нет, мне сказали, что было не видно… – покачала я головой.

– Ну, а теперь видно, – по-доброму улыбнулся врач и посмотрел на меня. – Если хотите, могу сказать, кто у вас будет. Вы решайте, а я пока снимки распечатаю.

Я пораженно сглотнула и даже нервно покосилась на Павла, забыв про то, что его это касаться не должно.

– Как думаешь, стоит узнать? – просила я, внезапно оказавшись в полном ступоре и нерешительности.

– Ну, если ты планируешь оборудовать детскую в нейтральных тонах, то пусть пол останется сюрпризом. Но, если есть предпочтения в цветовой гамме, то заранее узнать, кто родится, окажется не лишним. Решать тебе, – подвел Павел итог.

Колеблясь несколько секунд, я пересилила себя и решительно кивнула.

– Кто это, Александр Васильевич?

– У вас будет девочка, Светлана Алексеевна, – с отеческой улыбкой ответил врач, повергнув меня в очередной ступор. Который, впрочем, вскоре прошел, уступив место осознанию, которое появилось с глуповатой и безумно счастливой улыбкой на моем лице.

– Поздравляю с дочкой, Лана, – услышала я над ухом и слегка заторможено ответила:

– И я тебя тоже поздравляю с дочерью… – ляпнула я, поняв, что только что сделала. Судя по тому, как напряглась ладонь мужчины, поняла не только я.

– В каком это смысле, «тоже поздравляешь»? – спустя секунду напряженного молчания, переспросил Павел. – Ты… Это… Ты же говорила что не… – явно подбирая цензурные слова, пытался выговориться Павел. – Так ты беременна от меня?! – все же сформулировал Смирнов, смотря на меня безумными глазами, в которых читался целый коктейль из эмоций.

– Прости… – повинилась я, но не помогло. Мужчина пошатнулся, забрал свою руку, чтобы запустить пятерню в волосы и пораженно замереть на месте, осознавая новую реальность. – Паш, – позвала я, выводя Смирного из ступора. Но лучше не стало, потому что тот молча вышел из кабинета, оставив меня на кушетке в компании изумленного врача и медсестры.

– Впервые вижу подобную реакцию на новость, что ребенок не от чужого мужчины. Обычно все наоборот… – протянул врач, только повышая висящий в воздухе градус неловкости.

* * *

– Спасибо большое, Александр Васильевич. До встречи на следующей неделе, – махнула я рукой, в которой были зажаты УЗИ снимки моей… дочки. Дочки! У меня будет дочка!

И радость была бы безграничной… вот только все несколько омрачалось недавним происшествием с Пашей, который закономерно сбежал и, вероятно, уже не вернется. Если раньше я боялась, что его отпугнет мой поганый характер, то теперь к этому добавился и общий ребенок…

Дочка! Обалдеть!

«Вот надо было тебе ляпнуть так не вовремя, да?» – послышался внутренний голос. – «Тебя же с детства