— Если люди ничего не имеют против, то это тоже их личное дело, — истерика Поруза начала раздражать правителя. — Вернись в гамак, северянин, не то муравьев накличешь!

— А как они могут выступить против, если у них нет ни оружия, ни подручных заготовок, ни даже одежды? Муравьи держат их, как тлей каких-то! Захотели — покормили, захотели — так самих и съели.

— Тебя послушать, Поруз, так получается, что злые муравьи захватили всех живых людей в округе, согнали сюда и теперь, глумясь и радуясь своей власти, устраивают над ними веселое издевательство?

— А вы считаете, что это не так?

— Тебе рассказать, как это было на самом деле?

— Расскажите, мой господин, — дерзко встал под гамаком Посланника Богини северянин.

— Ладно, раз уж тебе так хочется этого услышать, — перевернулся на живот Найл, и глаза его уставились точно в зрачки шерифа с расстояния вытянутой руки. — Началось все с того, что большая группа людей смогла пересидеть прилет радиоактивной кометы Опик в каком-то укрытии. Скорее всего, в метро или подземном реакторе, которых не может не быть в таком большом городе. Потом они поднялись наверх и заселили небоскребы. Поскольку эти громадины имеют стены из стекла, то представляют из себя гигантские оранжереи, защищенные от всех капризов непогоды. А город вокруг — сплошной асфальт и развалины. Вот двуногим и пришла в голову мысль выращивать себе всякие овощи и фрукты внутри, под стеклом, благо места хватало. Дом большой, а людей осталось мало. Уверен, тогда у них еще хватало энергии и все разнообразные механизмы этого дома продолжали исправно работать. Они сохраняли древние знания и передавали их своим детям. Однако время шло, машины ломались, а вокруг под воздействием Великих Богинь набирали размеры и силу насекомые. И вот тогда кому-то из предков и пришла в голову идея использовать вместо железных механизмов живые. У них оставалось еще достаточно мудрости, Поруз, чтобы приручить в доме муравьиную семью и заставить ее выполнять все необходимые работы.

Посланника Богини слушал не только северянин. Истории из далекого прошлого с интересом внимали все братья по плоти. Люди сами поселили в здание один или несколько муравейников, сами научили шестилапых следить за полями, за порядком и за собой, сами доверили им своих детей, и сами отдались в их власть. Теперь люди могли в полной мере наслаждаться покоем и отдыхом, есть приготовленные муравьями салаты и смотреть еще исправные на тот момент телевизоры. Но они забыли про то, что муравьи не разговаривают словами, муравьи общаются с помощью запахов. Дети, за которыми ухаживали новые няньки, с самого рождения не подозревали, что есть такое понятие, как речь, а издавать и ощущать запахи не умели. И с каждым поколением люди разговаривали все хуже, а потребности в знаниях испытывали все меньше. Зачем, если все необходимое делают дрессированные насекомые? В конце концов телевизоры перестали показывать свои передачи, старые одежды истрепались, но люди уже не умели ничего, кроме как сидеть на диванах, смотреть на погасшие экраны, и жрать готовые салаты.

— А почему только салаты? — не удержалась от вопроса Нефтис.

— Потому, что готовить на огне насекомые не умеют, — пожал плечами правитель. — Но потом случилась беда: рухнула плотина, защищавшая город от наводнений. Сюда пришел великий потоп, а когда он схлынул, оказалось, что подземные этажи, на которых муравьи выращивают грибы, пусты. Наводнение смыло все. После этого шестилапые засыпали двери в небоскребы — они знают, как и зачем это делается. Но грибов все равно не осталось. А личинок нужно было кормить, да и самим чем-то питаться. Вот тогда-то кто-то из оголодавших муравьев и попробовал продукт, очень близкий по своей полезности, питательности и калорийности к грибам: человеческое мясо. Не из жестокости, шериф, нет. Просто ничего другого у них не было. С тех пор так и повелось: муравьи по-прежнему честно выполняют свои обязанности по уходу за людьми, но взамен тайно берут назначенную ими самими цену.

— Это неправда! — замотал головой шериф. — Этого не может быть!

— Вот как? — почти ласково поинтересовался со своего гамака Найл. — Может быть, тогда ты сам объяснишь мне некоторые особенности этого дома. Например, почему эти муравьи не заставляют своих рабов работать? Черные заставляют, смертоносцы заставляют, люди заставляют, а эти сами трудятся на рабов не покладая лап и жвал? Зачем выращивают капусту и морковь, которую сами не едят? Как им вообще пришло в голову возделывать эти бесполезные для них растения? Зачем им нужен такой промежуточный этап в добывании пищи, как племя двуногих? Почему просто не поискать новую грибницу? А? Молчишь? Так вот, я хочу, чтобы ты уяснил одну простую мысль: никого, никогда и ни за что невозможно сделать рабом против его желания! Тот, кто не желает стать рабом, обязательно добьется свободы. Тот, кто хочет рабства, тоже добьется своего, даже если ему придется идти таким долгим и длинным путем, как жителям этого небоскреба. Они хотели получить доброго и заботливого хозяина, они его получили. А то, что хозяин иногда может убить раба — так рабство, оно такое и есть. Ты понял меня шериф? Пастухи способны сколько угодно выращивать долгоносиков и мокриц — но не жужелиц. Потому, что жужелицу можно убить, но приручить — никогда. Можно приручить тарантула, но никогда — черного скорпиона. Или, если говорить о людях: когда-то из такой страны как Африка белые люди переправили в Америку миллионы черных рабов. Но среди них не было ни одного зулуса или массая. Просто потому, что массай не способен быть рабом.

— Я тоже никогда не стану рабом! — твердо заявила Юлук.

— И я!

— И я! — стали доноситься отклики со всех сторон.

Промолчали только три человека: Посланник Богини, Нефтис и шериф Поруз. Потому, что всем троим довелось побыть рабами, и все трое знали, как тяжело этому противостоять.

— Могу тебе точно обещать, северянин, что свободными эти люди рано или поздно станут. Как только муравьи догадаются, что кормить нахлебников вовсе не обязательно, двуногим придется стать свободными и найти способ выжить и защитить свое право на существование. Боюсь только, после этого экзамена уцелеет от силы один из ста.

— Значит, вы хотите оставить все как есть, мой господин? — похоже, так ничего и не понял шериф.

— Это сообщество существует уже не первое столетие, Поруз, — спрыгнул рядом с северянином Посланник Богини. — И не нам, за одну минуту, решать его дальнейшую судьбу. Однако, день в разгаре и дороги почти наверняка свободны. Не пора ли нам в путь?

Братья по плоти зашевелились. Люди спрыгивали вниз, смертоносцы объедали паутину и скидывали следом выворотки. Наскоро собравшись, путники пошли вниз по лестнице, пока не уткнулись в очередную яму. Однако теперь они примерно представляли назначение этажей и оптимальный путь движения. Пройдя по вонючему этажу, отряд спустился по центральной шахте до ближайшего выхода, а оттуда прямым ходом направился к лестнице. По ступенькам люди и смертоносцы легко сбежали еще на шесть этажей, до следующей ямы, снова отвернули к центральной шахте. От нее — опять к лестнице.