Позади него стоял пожилой незнакомец.

— Я Зипас, вы у меня сливовицу на базаре покупаете.

Норберт на мгновение не поверил своим глазам. Тот всегда выглядел… в общем, как селянин. Пышная седая борода, длинные, подвязанные ремешком волосы, короткая куртка из толстой клонированной турецкой кожи, тяжелые ботинки. Сейчас же, выбритый, в флюоресцирующем анораке, он походил на обычного старика, может, чуть массивнее.

— Я бы вас вырезал.

— Надежность не помешает — к чему лишний раз беспокоиться? Отсюда вы все равно ничего не снимете. Если хотите поснимать изнутри, то идемте со мной.

Они направились в глубь квартала. Шум толпы остался позади, искаженный эхом в каньоне старых небоскребов. Зипас кружил между зданиями, пока они не нашли старый торговый павильон с зарешеченными окнами и изрисованными голограффити стенами. В строении имелся внутренний дворик, полностью пустой. Провожатый Норберта сунул руку за закрывавшую окно решетку и нашел короткий лом, а затем поддел чугунную крышку сточного люка и отодвинул ее в сторону.

Вниз вели вбитые в бетон стальные скобы, и там было сухо, лишь слегка несло илом. Зипас снова взобрался наверх с ломом в руке, раздался скрежет тяжелого железа о бетон, и наступила темнота.

Норберт немного постоял, пока не услышал рядом шорох куртки Зипаса, и из маленького триодного фонарика ударил сноп света.

Он подумал, что у каждого настоящего селянина всегда есть при себе нож и фонарь.

Они шли всего несколько минут, но из-за темноты и тесноты казалось, будто путь тянется до бесконечности. За очередным поворотом появился далекий свет, и они вынырнули на поверхность среди низких домов в несколько этажей, из которых состоял квартал селян.

Норберт снова услышал далекий ропот толпы и отдававшиеся эхом объявления из полицейского громкоговорителя. Совершенно неразборчивые, отсюда они напоминали собачий лай. Он не понимал ни слова, но легко догадался, о чем речь.

Вокруг царил хаос. Плакали дети, в разные стороны бегали люди с сумками и свертками в руках. Все люки были открыты, и свертки передавали тем, кто находился внутри. Грохотали тележки, на которых перевозили мешки с картошкой и ящики с овощами и яблоками. Все свободное пространство между домами было превращено в огороды, но теперь они выглядели полностью разоренными — судя по всему, все, что только было можно, вырвали и выкопали, а теперь эвакуировали через люки за пределы квартала.

— Покажите все это, — сказал Зипас. — Когда нас вытесняли, все происходило в полной тишине и никого не волновало. А комментарии были вроде: «Бедным все равно», «Хотели сбежать в деревню — пусть расплачиваются», «Ах, как жаль, что кому-то не хватает на виллу в лесу». А большинство из нас вложили все свое состояние в дома, которые даже продать стало невозможно. У нас ничего не осталось.

— И без того из вас сделают сумасшедших, которые боятся прививок.

— Да уж… прививки. А почему сразу принудительно и в первую очередь нам? Сразу с танками? Вы видели в городе хоть одного больного? Я не про перепуганных до смерти в тех масках, но действительно больных? И не в Сети, а здесь, в городе? Скорые на улицах, то и дело останавливающиеся у домов? Да, они ездят и воют сиренами, но скорее как обычно. Мы якобы едим нелегальный белок и находимся в группе риска, но я тут никаких больных чем-то странным не вижу. И про другие кварталы тоже не слышал. Прививки прививками, но заодно нас отсюда всех выкурят. Это пустующие дома. Таковы правила.

Они вышли к границе квартала, ближе к баррикадам. Вокруг пробегали обороняющиеся, выглядевшие как персонажи некоей старой постапокалиптической игры. На каждом был какой-то шлем — мотоциклетный, лыжный — или строительная каска. У большинства имелась с собой малярная маска, противогаз или хотя бы одноразовый поглотитель. И оружие — кустарно изготовленные арбалеты, пневматические винтовки с солидными баллонами со сжатым воздухом, какие-то сваренные из металлолома дубинки. Все это производило впечатление полного хаоса, но при этом подчиняющегося некоему плану. Защитники держались небольшими группами, наверняка разделившись на отряды.

— Наденете, когда начнется, — Зипас протянул Норберту защитную маску из оранжевой резины с круглым, словно консервная банка, поглотителем. — Будет газ, наверняка что-нибудь загорится.

Они миновали штабеля заполненных бутылками пластиковых ящиков. Норберт подумал, что защитники подготовили себе что-нибудь для питья, но горлышки были заткнуты какими-то торчащими из них валиками, тщательно обклеенными бумагой. И все бутылки были старомодными, из органического стекла. Что бы в них ни находилось, это была точно не сливовица.

Сзади к баррикаде были приварены платформы и лесенки, по которым бегали обороняющиеся, явно занимая позиции.

— А это еще кто? — спросил кто-то в мотоциклетном шлеме с поднятым забралом. Он курил сигарету, держа на плече арбалет с направляющей из трубы и резиновым натягом. Когда-то нечто подобное использовалось для рыбной ловли.

— Городской. Ивентщик. Будет снимать, что тут происходит.

— Ладно, но я его прикрывать не стану. Эй! Там не вставай, попадут.

— Не будут же они в вас стрелять?

— Будут, будут. Теоретически — нелетальными. Порошковые заряды, резиновые, электрические… У них этого говна по уши. Ломает кости, вышибает из ботинок. Если вас снесет с платформы, собирать будет нечего.

Он снимал — людей, стоявших в очереди к пневмобилю, мужчину, который раздавал им вырезанные из жести или грубой фанеры щиты.

— ЭТО ДЛЯ ВАШЕГО ЖЕ БЛАГА! — грохотало из громкоговорителей. — ПОЗВОЛЬТЕ ВАМ ПОМОЧЬ! МЫ ХОТИМ ЛИШЬ ДАТЬ ВАМ ЛЕКАРСТВО! ПОДУМАЙТЕ О СВОИХ ДЕТЯХ! ПОДУМАЙТЕ О БЕЗОПАСНОСТИ! ВЫЙДИТЕ ЗА БАРРИКАДУ, ВАМИ ЗАЙМЕТСЯ МЕДИЦИНСКИЙ ПЕРСОНАЛ, И МОЖЕТЕ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ПО ДОМАМ! НИКТО ВАС НЕ БУДЕТ БОЛЬШЕ БЕСПОКОИТЬ!

Одновременно затарахтел двигатель большого осадного бронетранспортера, который начал раскладывать на крыше десантный помост на гидравлических опорах, спереди поднялся массивный лемех, над кабиной расцвели тарелки микроволновых излучателей, на бортах открылись наискось еще какие-то щитки, за которыми в две колонны выстроились полицейские из СПАТ. Слышно было, как запускаются двигатели других машин — сперва рев зажигания, а потом нарастающий свист мощных водородных турбин Ванкеля.

— МЫ ХОТИМ ВАМ ТОЛЬКО ПОМОЧЬ! ВАМ УГРОЖАЕТ ЭПИДЕМИЯ СМЕРТЕЛЬНОЙ БОЛЕЗНИ! МЫ ХОТИМ ВАС ОБЕЗОПАСИТЬ! ПРИВИВКИ ВАМ ПОМОГУТ!

Машины выстраивались в узкую колонну за угловатым бронемобилем-тараном, производившим впечатление некоей средневековой махины, но из многослойного композита и керамической брони. По парковке тяжелой трусцой перемещались ряды полицейских, хрустя кевларом доспехов. Далекая толпа за парковкой, отгороженная шипастой спиралью ДНК, начала скандировать и свистеть, словно на стадионе.

Внутри баррикады бегали в разные стороны люди — одни взбирались на помосты, другие прятались в подъездах или искали какого-нибудь укрытия, чтобы за ним присесть.