свои чувства. Поверь мне, я бы это сделал, если бы мог. Но буду уважать тебя и оставлю в покое.

Она, кажется, обдумывает это, затем кивает головой.

— Значит вот так. Тогда зачем делать это громкое признание? Зачем выставлять себя на всеобщее обозрение?

— Потому что не могу смириться с мыслью, что ты считаешь, будто я настолько низкого мнения о тебе, что могу использовать тебя, чтобы навредить своей семье. Я не могу жить в мире, где ты меня ненавидишь. Ты слишком много значишь для меня сейчас. — Три маленьких слова вертятся на кончике моего языка, но я заставляю себя сдержаться. Любовь? Не знаю. Одержимость? Возможно. Но что бы я ни чувствовал, я жажду ее следующего слова, отчаянно жду ее следующего вздоха и схожу с ума от мысли, что ей больно.

Она, кажется, переваривает все, что я ей сказал, прежде чем поднять подбородок.

— Спасибо за честность. Но я не уверена, что ты полностью правдив насчет…

— Ох, Лили… — Я качаю головой, усмехаясь над абсурдностью этого. — Разве ты не чувствуешь правду в моих словах? — Притяжение между нами, электричество, которое витает в воздухе, когда мы близки, неужели я единственный, кто это чувствует? Больше, чем похоть, больше, чем влечение, то, что между нами — это нечто большее.

Она прикусывает губу и больше ничего не говорит.

— Ясно. Я понимаю. — Почему она должна мне доверять? Я прочищаю горло, когда между нами повисает неловкая тишина. — Я сообщу Карине, что ты готова ехать домой. — Я отправляю быстрое сообщение своему водителю, чтобы она знала, что Лиллиан уже в пути, а затем провожаю тихую, задумчивую Лили. Нажимаю кнопку вызова лифта. — Я свяжусь с тобой по поводу ситуации с повторным наймом, — говорю я, не отрывая взгляда от дверей лифта, потому что знаю: если посмотрю на нее, мне захочется ее поцеловать.

Она не отвечает, но я улавливаю кивок головы боковым зрением.

Лифт пикает, и двойные двери открываются. Я отступаю назад как раз в тот момент, когда Лиллиан заходит в кабину.

Будь сильным, Хадсон. Попрощайся. Уходи.

Ее голубые глаза встречаются с моими, и на мгновение я забываю, как дышать. Мою грудь сводит от недостатка кислорода, и когда я заставляю себя вдохнуть, она замечает это.

Девушка прикусывает губу и краснеет. Пальцами сжимает клатч. Она дышит тяжелее?

Двери медленно закрываются. Мой пульс учащается. Вот и все. Как только она уйдет, все будет кончено.

— Лили, подожди! — Я проскальзываю в двери. Тяжело дышу, как будто пробежал десять километров, а не два шага, чтобы добраться до нее. Я наблюдаю, как ее удивление сменяется принятием и, наконец, желанием.

Мы прижимаемся друг к другу. Мои руки в ее волосах. Она сжимает в кулаках мою рубашку. Наш поцелуй — атака, которая наверняка оставит синяки. Я разворачиваю ее, сильно прижимая к стене, и нажимаю кнопку «стоп» на панели вызова лифта. Она стонет от удовольствия, а пальцами скользит между пуговицами моей рубашки.

Я запускаю руку в ее волосы и углубляю поцелуй. Она выгибается, прижимаясь ко мне грудью. Из моей груди вырывается дикий рык.

— Я хочу тебя. — Я облизываю ее горло и прикусываю губу.

— Да, — выдыхает она.

Как и ночью в вихре, я поднимаю ее ногу над своим бедром. Ее короткое платье скользит вверх, обнажая тонкую черную полоску кружева между ног. Я тяжело дышу, голова кружится от желания. Оттягиваю кружево в сторону и стону от вида ее открытой и влажной киски.

— Чертовски красиво.

Лиллиан ахает, когда я дразню ее кончиками пальцев.

Я не могу оторвать взгляд от своей руки, и когда просовываю два пальца внутрь, девушка безвольно прижимается ко мне.

— М-м-м… такая мокрая. Ты так хорошо чувствуешься, Лили.

Она покачивает бедрами, трется о мою руку.

— Не так быстро. — Вытаскиваю пальцы, оставляя только самые кончики. Она хнычет. Я планирую растянуть ее удовольствие как можно дольше. — Не хочу торопиться с тобой.

— О, боже, — выдыхает она, прижимаясь к моей шее.

Я медленно ввожу и вывожу пальцы, и когда она снова прижимается ко мне бедрами, полностью убираю пальцы.

— А-а-а-а.

Ее взгляд — ледяной синий огонь, и я чувствую, что она собирается обозвать меня всеми самыми плохими именами. Но яростный взгляд становится томным, когда я подношу пальцы к ее губам.

— Открой. Хорошая девочка. — Мои влажные пальцы легко скользят между ее губ и по языку. — Соси. — Она закрывает глаза и стонет. — М-м-м, вот так. — Я смотрю, как мои пальцы скользят между ее губ, с каждым разом погружаясь все глубже, пока костяшки моих пальцев не касаются ее зубов, и все же она с легкостью принимает меня в горло. — Идеально. Все в тебе идеально.

Я улавливаю дерзкий блеск в ее глазах, когда она проводит зубами по моим пальцам. У меня вырывается шипение. Сжимаю ее нижнюю челюсть, все еще прижимая пальцы к ее языку.

— Нравится кусаться?

Уголки ее губ приподнимаются, и она сильно кусает мои пальцы.

— Черт, — стону я, когда удовольствие-боль разжигает мою кровь и еще больше возбуждает меня. — Я тоже.

Она заставляет меня задыхаться. Нуждаться. В этот момент я бы умолял ее причинить мне боль.

Лиллиан продолжает сосать мои пальцы. Я отрываю их от ее губ, и она хмурится, как будто была бы счастлива сосать их несколько дней. Девушка кажется слишком хорошей, чтобы быть реальной, и все же я чувствую ее тепло, дыхание и бешеный пульс напротив меня.

— Останься на ночь со мной. — Я целую ее шею. Сжимаю руками грудь. — Я дам тебе все, что нужно. Сколько бы раз тебе это ни понадобилось. Пожалуйста… — Облизываю ее нижнюю губу и зажимаю пухлую плоть между зубами.

— Да, — выдыхает она.

Я нажимаю кнопку открытия двери и тяну ее за руку обратно в свою квартиру. Через несколько секунд мы снова прижимаемся друг к другу. Руки рвут одежду. Зубы впиваются в кожу. Мне нужно добраться до нее. В нее.

Спальня слишком далеко. Гостиная тоже. Я поднимаю девушку и сажаю на кухонный остров. Крепко целуя ее, обхватываю ее горло и нежно сжимаю.

— Ложись. — Толкаю ее вниз, пока она не ложится спиной на столешницу. Беру каждую ногу на высоком каблуке и ставлю их на стойку. Скольжу руками вверх по ее шелковистым ногам к коленям, затем вниз по мягким бедрам с легким давлением, пока она не раскрывается. От этого зрелища у меня перехватывает дыхание. Лиллиан лежит на спине, светлые волосы ореолом окружают ее лицо, платье задрано на бедрах, а полоска кружева между ног мало чем