Позади вырос еще один Дикий, потом еще один. Я могу оставить их, но как я остановлю его?!

— Продолжа-ай… Ты очень занимательная.

Пока Главный Бездушный был очень занят мной, за его спиной внезапно появился Джастин. С застывшим, ничего не выражающим лицом. Со смертоносным мечом, которым раз за разом находил живую плоть

Вампир схватил одного из нападавших прямо на бегу, развернулся и швырнул об камень с такой силой, что я слышала, как захрустели кости, а камень треснул и посыпался на дорожку. Дикий упал и больше не поднялся. Главный исчез на мгновение, а когда я заметила его снова оказался за спиной Джастина.

— Осторожно! — взвизгнула я, но слишком поздно. Джастину на затылок обрушилось что-то вроде дубинки, все его тело свело судорогой, а глаза закатились, захрустели крепкие кости. Джастин упал плашмя и больше не двигался. Я нагнулась за мечом, который выронил Джастин и схватила его, угрожающе выставив перед собой. У меня не было времени думать жив ли он, потому что я была здесь одна против всех. Дикий бездушный кинулся на меня, но скомандовала ему остановиться и через мгновение нанесла сильный удар ему по шее. Меч был таким острым, что вошел в плоть словно нож в масло. Голова отлетела, кровь брызнула, меч выпал из моих рук, а я качнулась назад, упала, меня затошнило и вывернуло наизнанку.

Пытаясь прийти в себя — я закричала. В плечо вонзились острые кинжалы, и меня грубо перевернули на спину. Это были не кинжалы, а когти. Дикий вцепился в меня так сильно, что из глаз брызнули слезы, на мгновение я потеряла концентрацию. Я нащупала меч Джастина, размахнулась и полоснула бок Дикого. Он с ворчанием слез с меня, а я перекатилась и поднялась на колени. В глазах на секунду помутилось, но я устояла на ногах. Но не тут-то было, передо мной возник Главный Бездушный, его стеклянные глаза мерцали алым, делая его похожим на чудовище из страшных детских сказок. И не было в этих глаза ни жалости, ни милосердия, лишь цель. В руках у него был стилет, который с такой скоростью полоснул меня в плечо, что я только и успела ахнуть. Лезвие оставило царапину, которая не угрожала моей жизни.

— М-м-м… — проурчал он так сладко, будто кто-то делал ему расслабляющий массаж, затем лизнул острый стилет, увидела, как заблестела на его губах моя кровь. Просто отвратитетельно, — Спи, моя радость…

Горло охватила паника, и дышать холодным темным воздухом стало еще тяжелее. Пульс болезненно участился. Меня снова затошнило, желудок сжался.

— Не нужно сопротивляться.

Вдруг понимаю, почему моя собственная власть над людьми так ужасна. Это особенная, изощренная пытка — чувствовать, как твое тело вынуждено подчиняться чужой воле. Изощренная, страшная и унизительная.

— Чудесно, — слышу я сквозь пелену жуткой накатившей усталости и заваливаюсь назад словно я мешок с картошкой.

Глава 21. Долой бездействие

Я пришла в себя странно, в густо заросшем палисаднике, рядом с зиккуратом, распластавшись на мраморной плите, вся в крови — не понять, своей или чужой. Влажная после дождя одежда противно прилипала к телу. В голове шумело, во рту неприятный привкус рвоты, но позывов не было. Трудно было все — приподнять свое затекшее тело, проморгать пелену с глаз, попытаться понять, где именно, а самое главное каким образом тут оказалась. Взгляд упал на руки — грязные, окровавленные, ладони оцарапаны. Я застонала в голос, от этого моя голова решила, что пора заныть тупой болью в затылке.

Мысли путались. Грубо потерла лицо руками, пытаясь отогнать усталость и остатки странного обморока. Я изо всех сил пыталась понять, как здесь оказалась, но пока безуспешно. Где-то наверху взлетела птица, хлопая крыльями в такт частым ударам моего сердца.

Над столицей Оруанска вставало солнце. Оранжевые лучи мягко золотили башни из стекла и камня, а я так и продолжала полулежа сидеть на остывшей мраморной плите, ладошки приятно холодил камень, снимая боль, головная боль становилась чуть меньше, но она уступила для тупой боли в плече. Я слегка повела им — боль усилилась, теплая кровь впиталась в грязную рубаху. С одной стороны, мне нравилось мое ощущение свободы и одиночества, то, чего мне действительно не хватало в последние дни, но очнуться здесь совсем одной, раненой и в крови? Что, черт возьми, произошло?! Пальцами потянулась к ранам — пять дырок, точно от когтей. Я опасливо за озиралась, но никого подозрительного, лишь пение ранних птиц. Самая подозрительная в этих кустах — я.

Тишина и умиротворение этого раннего утра внезапно исчезли, его растоптали гвардейские шаги, их короткие приказы, тяжелый меч на мгновение остановился у моего лица, затем несколько обезличенных гвардейцев окружили меня, будто забрав весь свежий воздух, снова стало дурно.

— Она здесь! Валлетта жива!

Мой взгляд снова упал на заточенный меч в жилистых крепких руках гвардейца, который стоял ближе всего ко мне. Голова чуть не треснула от боли, перед глазами возник образ — тонкий стилет, из какого-то светлого материала, похож на костяной. На лезвии не то цветы, не то листья выточены. У основания рукоятки камень алого цвета, непрозрачный.

Когда морок меня отпустил я поняла, что один из гвардейцев тащит куда-то, мои ноги переступают по инерции, колени дрожат, а сердце стучит так сильно и так страшно, что я испытываю искренний ужас.

— Куда вы меня тащите? — мой голос звучал хрипло и резко, — Я не мешок с землей! Прекратите!

— Находиться на открытой местности для вас опасно, — коротко выдал гвардеец. Его голос мне показался жутко знакомым.

— Я валялась в кустах неизвестно сколько и нормально! — возмущаюсь я ответ.

— Прошу вас, вы скоро будете в безопасности, мисс Валлетта…

Мужчина сбавил шаг, дав мне возможность подобраться и передвигаться более аккуратно.

— Я вас помню! Это вы привели меня в замок!

Мужчина нахмурился, но никак не ответил на мое утверждение.

— Я рада, что у вас все хорошо и вас не наказали за то, что не изъяли у меня кинжал, — честно призналась я.

— За эту ошибку я уже расплатился, — сухо бросил он.

Перед нами распахнулись двери, и мы оказались в невероятно прекрасном закрытом от любопытных глаз саду, который я прежде не видела. Рассветные лучи солнца играли на хрустальных ограждениях под потолком, пышная растительность скрывала множество тропинок и еще бог весть что. Например Ланса, который вышел из-за куста, кажется, розы, и быстро подхватил меня из рук гвардейца.

— Безумная! Зачем вышла из комнаты?

Аккуратно поддел мой подбородок и