— Понятно... — Советник покачал головой, осторожно срезая воск с конверта тонким острым лезвием.

Мы с Радионом сидели молча затаив дыхание.

— Так понимаю единственный наследник? Всё ещё владеете, сколько помню, имением в Новой Славе? — Спросил он, переводя взгляд на меня.

Я молча кивнул.

На самом деле я хз, где это находилось. Но стоило делать вид, что я владею. Радион сказал, что я должен больше молчать, чтобы не вызвать подозрения.

— Не совсем время заморачиваться этим, — возразил Радион.

Велемир слегка кивнул, соглашаясь. Затем отложил серебряный резак для бумаги и открыл конверт.

Вытащив письмо, он пробежался по строчкам. Его лицо оставалось нейтральным, если не считать того, что он прикусил зубами нижнюю губу.

Затем неожиданно сменил тему:

— Кто убил барона Радомира Кречетова?

— Предполагаем его двоюродный брат, дядя этого мальчика, — с готовностью ответил Радион, глядя на меня. — Так же, верно?

Я молча кивнул, вспоминая слова мертвеца на лодке.

Советник Велемир вскинул бровь:

— Один?

Радион поспешил ответить:

— Я думаю, наемники. Заморская дружина из варяг. Напасть на усадьбу — нелёгкое дело.

— Хмм.... Тогда все сходиться... — Велемир встал и сверился с картой, проведя пальцем по маршруту из столицы вверх по реке. — Рядом с фортом Кривого Рога... Кречетов, значит....

Затем он задумчиво вернулся и сел обратно на место.

— Что говорилось в письме? — Спросил Радион, желая направить мысли Велемира в сторону от меня.

Велемир опустил глаза на раскрытое письмо перед собой. Положил на него открытую ладонь и надавил, чтобы немного расправить.

— То, что барон описывает в этом... — Он указал на лист. — Этого не существует за пределами книг и библиотек. Это древняя история.

— Что это? — Раздраженно спросил Радион.

— На самом деле, я должен вызвать гонца, когда мы закончим здесь. Князь сейчас не в столице. Птица достигнет Речное до полудня. Но это не оправдание. Так и будет. Да проклянут нас боги.

— Что бы там ни говорилось, — сухо сказал Радион. Он сделал паузу. — Интуиция подсказывает мне, что это правда.

Советник фыркнул:

— Мой старый друг, мы говорим о диковинных вещах. О вещах, которые могут разрушить старые договоры. Два столетия относительного мира. Но, я сделаю то, что должен, я полагаю.

Лицо мужчины выражало усталость, но глаза оставались острыми и сосредоточенными.

Он несколько раз взглянул на меня, затем уставился на Радиона:

— Когда я упомяну его имя в письме, этот парень станет персоной, которая вызовет интерес в очень высоких кругах. — Немного подумав, он добавил. — Зная об этом, возможно, слухи уже просочились.

****

После разговора с советником мы вышли. Он просил нас зайти к нему чуть попозже.

И пока у нас было время. Радион, как и