– Кто такой Борк? – удивился я.

– То кобольд мой. Помощник и друг верный. – Положил монету на вершину кучи, похожей на муравейник.

– Если верный, то конечно. А толк с него будет? Он же карлик.

– Недооценивать кобольдов не стоит. Коварнее их только тролли. Борк – маг хороший и лекарь. Историю про кобольдов знаешь? Погибший человек попадает к Праматери, идет к ее дворцу мимо котлов, где другие умершие наказание отбывают, смотрит: возле одного духов куча – не протолкнуться, а возле другого один мелкий дух спит. Человек растолкал его и спрашивает, почему так. Дух и отвечает, что-де в первом котле люди: когда один выбирается, остальные его назад стаскивают, а в другой кобольды: один вылез – и остальных тянет. Так-то.

– Ладно уж. И его возьму на содержание, – махнул рукой я.

– Не надо этого. У него все есть, и доспех получше моего.

Вот так номер! Уборщик – и великий воин? Еще одна тайна. Неужели малыш тоже хочет убить Краснобара или Мозговика?

– А ему что там нужно? – не сдержал любопытства я. – Тоже мстить собрался?

– Так до конца и не понял его. Скрытный он, и магия моя не действует на него. Ему не Краснобар нужен, думаю, а сама гора.

«Стервец, – подумал я. – Слил Борку, что у меня карта». Кстати, о карте. Надо бы ее хорошенько изучить, а то я не удосужился. Как раз скоротаю время до визита Ярины.

– Если что, я не возражаю против кобальда.

– Вот и славно, – ответил чахнущий над златом Хатбор.

Поднимаясь наверх, я ощутил легкое беспокойство, будто заразился подозрительностью орка. А что, если он меня по-тихому прирежет, золото прикарманит? Я никто и звать меня никак, родственников, друзей в Запе нет, о нашей с повстанцами договоренности Хатбор не знает. Вдруг орк уже обыскал мою комнату и выкрал карту?

Взбежав по лестнице, я отворил дверь и полез под кровать, ощупал днище, где прилепил воском дудочку и карту. Есть, все на месте. Значит, обыска не было. Тайник-то простейший, самый захудалый карманник при желании обнаружит его.

Заперев дверь не только на ключ, но и на засов, я уселся на кровать и снял серебряную цепочку со свитка, расстелил его на покрывале, придерживая загибающиеся края. Черт ногу сломит. Не карта, а фантазии абстракциониста: нагромождение геометрических фигур. Понятно, что треугольник символизирует гору, но все остальное как разобрать? Гора-то ведь не плоская, каждый ярус надо расписывать.

Суперсчет тут не поможет. Я перевернул карту, снова перевернул. Понятней не стало. По идее, пунктир, теряющийся в хитросплетениях фигур, обозначает начало маршрута у основания пирамиды. А дальше как? Не прокачан у меня скилл картографии. Поучиться, что ли?

Поглощенный проблемами, я только сейчас задумался: какой он, Мегалон? Мир ведь не ограничивается интернациональным Запом. Если есть валюта эльфов, прочие денежные единицы, значит, должны существовать их государства, столицы, куда непросто попасть чужакам. Надо будет ненавязчиво расспросить Ярину… Нет, не надо. Следует купить карту мира, а то сижу тут, как тот червяк в навозной куче.

Итак, до вечера оставалось несколько часов. Чем бы себя занять? Шататься по городу стремно – мало ли что может случиться, нельзя рисковать перед ответственным мероприятием. Разрабатывать план – без толку, надо это делать вместе с участниками, причем команду собирать как на босса: хил, несколько танков, дамаг-дилеры, неплохо бы мага-саппорта, чанта. По возможности, если получится. Привлекать посторонних не очень-то хочется.

Шмот себе покупать тоже рановато. Сначала надо выяснить, какие у меня будут функции. И Хатбора не расспросишь – занят он. Пообедать, что ли? Живот заурчал.

В трактире висел плотный запах готовящейся стряпни – шашлык, квашеная капуста, жареный лук. Сквозь шторы из мешковины, как через решето, в зал проникали тысячи лучей, ложащихся сетью на беленую стену. Три стола из восьми были заняты.

Против света сидели асины, пятеро, и молча поглощали похлебку из горшков, закусывая разломанной лепешкой. Аппетит пропал, но уходить я не стал, занял столик между ними и гномьим семейством, чтобы слышать, о чем говорят стражники. Дожидаясь разносчицу, я разглядывал гномов.

Их было трое: муж, жена и гноменок. Эта гномья женщина была ничего – худенькая, миниатюрная, без бороды. Поверх мужского костюма на ней была присыпанная пылью кираса. Две русых косы с руку толщиной свешивались аж до пола.

В темном углу в одиночестве обедал долговязый тип со спутанными седыми волосами, он сидел ко мне спиной.

Наконец меня заметила разносчица, подбежала и уставилась томным взглядом. Местной кухни я не знал и спросил:

– Что на обед посоветуешь, красавица?

– Великолепный супчик из кролика! Жаркое из кролика, жареная куропатка с хрустящей корочкой…

– Давай куропатку, а что к ней?

– Овощи, маринованные грибы, лепешка. Эль.

– Все давай. – Я махнул рукой и смолк, заметив кобольда с метлой. Вот кого следует расспросить.

Не замечая меня, кобольд принялся мести возле печи с горящим камином. Асины позади молчали. Если бы не ледяная сеть, я бы задействовал уже неоднократно обкатанный план «троянский конь»: подался в асины, выслужился, Краснобар меня приблизил бы и вскорости за это поплатился. А так приходилось действовать топорно.

За шесть дней много не навоюешь.

Но задействовать тайное зрение мне никто не мешал, и я тихонько подключился к разуму ближайшего асина. Стражник оказался на редкость тупым – видно, мощности ИскИна на него пожалели. Мыслей не было вообще, их заменили похабные фантазии с участием разносчицы. Пока не закончилась мана, я подключился ко второму. Он прикидывал, какой клинок лучше купить с жалования. Об ограблении, то есть о работе, во время обеденного перерыва не думал никто.

Подключиться еще раз у меня не получилось: стражники поднялись, громыхая скамьями, начали шумно собираться и вскоре удалились. Кобольд проводил их взглядом, помахал метлой. Вот к кому надо бы подключиться, но на кобольда не осталось маны.

Появилась разносчица с подносом, занялась объедками.

Еще пара минут, и на моем столе исходит паром поджаристая куропатка, именно такая, какой я себе ее представлял. По краям тарелки краснели плоды, отдаленно напоминающие помидоры, лежали сиреневые стручки, какие-то вареные корнеплоды. Вроде понятно, что все это съедобно, но все равно сомнения одолевают.

Я откусил сиреневый стручок, он треснул и завонял клопом. Тьфу, гадость! На стол выпали плоды – круглые, бордовые, похожие на вишню. На вкус они оказались чем-то средним между топинамбуром и зеленым горошком. А вот мясо было выше всяких похвал.

Наслаждаясь едой, я одновременно следил за кобольдом. Закончив подметать, он обвел помещение бусинами глаз, достал из мешочка курительную трубку и отправился дымить на порог. Выждав минуту, я последовал за ним.