…Наступил мир. Его принес народам Европы советский солдат. Совсем близкой, почти ощутимой становится мечта о доме… Но в это время в тихой деревеньке Инце, что юго-западнее Праги, в штабе армии, уже разрабатывался план переброски 6-й гвардейской танковой армии на Дальний Восток, в состав Забайкальского фронта. В начале июня 1945 года первые эшелоны армии убыли на восток. «Домой, на Родину!» — ликовали солдаты. Нескончаемо длились разговоры и вспоминались, вслух мечталось о будущем. А когда эшелоны подходили к Уралу, поняли солдаты: едут они на Дальний Восток. Там еще продолжалась война, а у границ Советского Союза стояла развернутая более чем миллионная японская Квантунская армия…

В ночь на 9 августа 1945 года передовые отряды, а с утра и главные силы 6-й гвардейской танковой армии начали беспримерное наступление в Хингано-Маньчжурской операции. Мощной, стремительной лавиной рванулись ее колонны в глубь обороны врага. Ни сопротивление его, ни песчаные барханы, ни горные кручи, ни изнуряющая жара — ничто не останавливало танкистов. А неимоверные трудности возникли сразу же. К примеру, тучи пыли в пустынной местности, поднятые танками, закрыли колонны войск, до предела сократилась видимость, снизилась скорость движения. А этого-то и нельзя было допускать. И командарм отдает распоряжение: перестроить бригады в батальонные колонны, увеличить дистанцию между машинами. Чтобы еще уменьшить запыленность, машины в батальонных колоннах шли по пескам уступом в наветренную сторону. Скорость сразу же возросла. За первые сутки войска армии продвинулись на 120–150 километров.

Немало изобретательности, воинской сметки проявили воины во время преодоления хребтов Большого Хингана, которое началось на рассвете 11 августа. На перевалы заблаговременно были выдвинуты части и подразделения инженерных войск. Они строили мосты, прокладывали понтонные пути, оборудовали броды и переходы через ручьи и реки. Разведчики неустанно искали доступные маршруты. Автомобили и орудия в наиболее трудных местах перекатывали на руках, буксировали танками. И наоборот, с крутых склонов сами танки приходилось спускать с помощью тросов. Выше всяких похвал оказалось мастерство механиков-водителей. Их опыт действий в горной и гористой местности Румынии и Чехословакии оказались очень кстати. К 1 августа армия продвинулась на глубину 400 километров и вышла на Маньчжурскую равнину, 18–19 августа — к Мукдену (Щэньян) и Чанчуню, куда высадились воздушные десанты из состава войск армии. Это была блестящая победа. И снова командующий армией проявил высокое искусство управления войсками. В ходе операции растянулись пути подвоза, отстали тылы армии. Ощущалась нехватка горючего и боеприпасов. Их доставляла транспортная авиация в недостаточном количестве. Чтобы не снижать темпов продвижения и неотступно преследовать противника, генерал А. Г. Кравченко распорядился заправить в первую очередь машины передовых отрядов, разведки и подразделений охранения.

Едва удавалось решить одну проблему, как перед командованием вставала новая, не менее сложная. Начавшиеся в те дни проливные дожди, шедшие в течение нескольких суток, образовали на Маньчжурской равнине огромные затопленные пространства. По ним не могли двигаться даже танки. Что делать? Рассказывают, что генерал А. Г. Кравченко долго молча смотрел на эту безбрежную водную гладь, где лишь узкая темная полоска железнодорожной насыпи уходила за горизонт. «А что, если танки пустить по этой насыпи? Сильно растянутся, правда, но будут идти вперед». И вот это необычное решение, которому не найти аналогов в истории, было осуществлено. Стокилометровый участок танки армии преодолели по железнодорожной насыпи за сутки. Сколько же мастерства, выдержки, виртуозности проявили танкисты, командиры, механики-водители.

Спустя много лет после этой операции генерал армии С. М. Штеменко в своей книге «Генеральный штаб в годы войны» (Москва, 1989), рассказывая о боевых действиях по разгрому советскими войсками Квантунской армии, вспоминал: «С именем Андрея Григорьевича Кравченко неразрывно связаны все боевые успехи 6-й гвардейской танковой армии, в частности, ее беспримерный переход через Большой Хинган…»

22 августа танкисты генерала А. Г. Кравченко полностью очистили от врага Ляодунский полуостров, освободили Порт-Артур и Дальний. На берегу Тихого океана советские танки затормозили свой стремительный бег.

Вот что сам герой очерка говорил впоследствии о Хингано-Маньчжурской операции.

«…Мною получен большой опыт при действиях в горно-пустынных районах.

На первом этапе операции — от исходного положения до г. Лубой — протяжением около 450 км — движение 6 ТА происходило без дорог по пустынным степям и через перевалы горного хребта Большой Хинган. Приобретена большая практика в ориентировании на местности и вождении колонн колонными путями. Освоена сложность обеспечения войск на данном театре военных действий водой, продовольствием и топливом.

При большой растяжке коммуникаций (ст. Чойбалсан до г. Мукден свыше 1000 километров) большую трудность представляло особенно обеспечение ТА горючим. Эта проблема была разрешена при помощи транспортной авиации. Накануне этой операции 6 ТА были приданы стрелковые и артиллерийские соединения из состава Забайкальского округа, которые не участвовали в боях на западе. Практика показала, что основные соединения Армии, которые получили большой боевой опыт на западе, гораздо легче переносили все трудности боевой обстановки и успешнее выполняли задачи и на этом своеобразном театре военных действий, чем местные войска, не обстрелянные и не имеющие боевого опыта…»

За исключительное воинское мастерство, личную храбрость и мужество в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами гвардии генерал-полковник танковых войск Андрей Григорьевич Кравченко дважды удостоен звания Героя Советского Союза.

В Указе Президиума Верховного Совета СССР от 8 сентября 1945 года говорилось: «За умелое командование танковой армией, героизм и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами в августе — сентябре 1945 года, наградить генерал-полковника танковых войск Кравченко Андрея Григорьевича второй медалью „Золотая Звезда“ . Соорудить бронзовый бюст Героя и установить его на постаменте на родине награжденного»…

Вторая медаль «Золотая Звезда», которую получил мужественный генерал-танкист, имела номер 83.

Кроме двух «Золотых Звезд», грудь доблестного генерала-танкиста украшали два ордена Ленина, три ордена Красного Знамени, два ордена Суворова I степени, ордена Богдана Хмельницкого I степени, Суворова II степени, Кутузова II степени, ряд отечественных медалей, а также два английских ордена: Британской империи II степени и Георгия IV степени.

…О себе Андрей Григорьевич говорил скупо: «Дрался. Воевал. Старался получше выполнить приказ». А вот о солдатах и офицерах отзывался по-отечески, с любовью. И они платили ему тем же. Воины всегда видели своего генерала спокойным, решительным, знающим, что делать в самой тяжелой и сложной обстановке.

Андрей Григорьевич часами мог вспоминать товарищей, их подвиги, решительность, инициативу, смелость — все то, что ковало общую победу. Он говорит о людях, водивших танки, как о своих сыновьях. Он гордится смелым почином, отважным примером коммунистов и комсомольцев.