Шагас и позднейшие исследователи также определили, что ползающие насекомые – хозяева простейших принадлежали к неотропическому семейству Reduviidae, которое включает более 100 видов. Некоторые редувииды живут как засадные хищники, другие питаются кровью гнездящихся млекопитающих, например грызунов. Несколько видов, не принадлежащих к редувиидам, включая постельного клопа, приспособились к жизни с людьми, нападая на жертв, когда те спят. Но постельные клопы пока не прославились как переносчики болезней, а вот поцелуйный клоп Triatoma infestans и его центральноамериканский кузен Rhodnius prolixus помещают нагруженные трипаносомами фекалии в многонациональный список жертв. Основная среда обитания этих насекомых – дома с соломенной крышей и глинобитными стенами, так что большинство зараженных – это люди, живущие в бедности[111]. Еще одна серьезная проблема – передача болезни через зараженную фекалиями пищу и воду.

В Перу таких жуков называют «чиримача», в Венесуэле – «чипо»; в Центральной Америке – «чинче пикуда». В Аргентинских Андах, которые Чарльз Дарвин посетил в 1825 году, кровосос был известен под именем «винчука», хотя Дарвин в своих заметках ошибочно называл его «бенчука».

Это возвращает нас к исследованию 1959 года, проведенному Саулом Адлером. Выдающийся израильский паразитолог предположил, что в хроническом нездоровье и смерти Чарльза Дарвина повинна болезнь Шагаса. «Его симптомы подходят под признаки болезни Шагаса, по крайней мере, так же хорошо, как и под любую психогенную[112] теорию», – писал Адлер112.

Такой вывод он сделал на основе того, что Дарвин сам описал, как в 1835 году во время посещения Аргентины на него напал (и, вероятней всего, накакал) бенчука, он же венчука, он же Triatoma infestans:

Первоначальная реакция на гипотезу Адлера была неоднозначной. В двух журнальных статьях, одна из которых была написана лауреатом Нобелевской премии биологом Питером Медаваром в 1967 году, высказывалось предположение, что у Дарвина «была и инфекция Шагаса, и невроз»114.

Другие, однако, убеждены не были. В 1977 году Ральф Колп-младший опубликовал книгу о болезни Дарвина, в которой утверждал, что проблемы ученого со здоровьем были вызваны исключительно стрессом115. В 2008 году он выпустил второй том, где опроверг гипотезу болезни Шагаса, написав: «Теория Адлера о болезни Шагаса встретила серию реакций: принятие, отвержение, снова принятие, а затем споры»116.

Другие ученые, отвергающие гипотезу Шагаса, отметили, что Дарвин сообщал об «учащенном сердцебиении и боли в области сердца»117 еще до того, как «Бигль» отправился в плавание, что свидетельствует о ранее существовавших сердечных заболеваниях. Те, кто обкакивал (прошу прощения) возможность того, что у Дарвина была болезнь Шагаса, также упомянули, что не осталось записей, появлялась ли у него «лихорадка, которая характерна для начальной стадии инфекции [Шагаса]»118 (то есть острой фазы инфекции, которая почти всегда предшествует скрытому периоду). Точно так же в отчетах Адмиралтейства о рейсе не было сообщений о том, что другие члены экипажа пострадали от болезни Шагаса. Последнее, однако, не слишком удивительно, поскольку заболевание не было описано до 1909 года.

В 2011 году здоровье и смерть Дарвина стали предметом спекуляций на Исторической клинико-патологической конференции, проходившей в Медицинской школе Университета Мэриленда, во время которой обсуждались предыдущие исследования смертей давно умерших пациентов: Александра Македонского, Христофора Колумба, Эдгара Аллана По и Людвига ван Бетховена. Участники представили обширный список диагнозов Дарвина, но, прежде чем они начали, один из организаторов конференции, гастроэнтеролог Сидни Коэн постарался умерить ожидания средств массовой информации следующим заявлением: «Эта оценка целиком основана лишь на симптомах, это анализ пути инвалидности, от которой [Дарвин] страдал на протяжении всей жизни»119.

В конце концов Коэн и его коллеги пришли к выводу, что «болезнь Шагаса может соответствовать описанию заболевания сердца, сердечной недостаточности или “дегенерации сердца” (термин, который во времена Дарвина обозначал болезнь сердца), от которых он страдал в более позднем возрасте и которые в конечном итоге привели к его смерти». Они также отметили, что хроническая болезнь Дарвина, судя по его записям, началась в 1840 году, то есть латентный период длился несколько лет после возвращения Бигля в 1836 году. Такая задержка вполне ожидаема после первоначального заражения T. cruzi.

Если дело было действительно в этом, простейшие сначала проникли в кровоток Дарвина, потом заселили желудок, тонкий кишечник и желчный пузырь, повреждение нервов которых привело к желудочно-кишечному расстройству, проявлявшемуся метеоризмом, отрыжкой и обильной рвотой (эти симптомы действительно наблюдались у Дарвина)[113]. В конце концов, возникло еще одно осложнение болезни Шагаса – хроническая сердечная недостаточность, убившая самого известного натуралиста всех времен.

В попытке раз и навсегда разрешить загадку кончины Дарвина ученые подали запрос на исследование его останков на наличие ДНК T. cruzi с использованием современной технологии полимеразной цепной реакции (ПЦР). С помощью этой методики были исследованы образцы, взятые у 9000-летних мумий из Чили и Перу, и доказано, что болезнь Шагаса уже в то время была широко распространена в человеческой популяции Южной Америки120. Однако то, что для одного человека – исследовательский проект, для другого – надругательство, и куратор Вестминстерского аббатства, где похоронен Чарльз Дарвин, отклонил это запрос.