- Сайрус! Что скажешь? Чёрный лог или Душные шахты?

- Шахты однозначно. – Сайрус поморщился. – Дерьмо идея, конечно, но в Лог я не пойду. Две последние группы, что там заночевали, как корова языком слизала. Вещи на месте, в домиках натоплено, а охотников нет. Как будто встали они разом, да и ушли куда-то. Так и не нашли никого. Не-е-е, я такую ночёвку в гробу имел. К тому же пещеры ближе.

- Тиккер? Зойза?

- Мне, сударья, один хрен: хоть в пещеры хоть в Лог. Да только дрянское место Лог этот. Уж лучше к шахтёрам.

- Аналогично. К тому же, говорят, в этих местах уже можно встретить волколаков. Рисковать, конечно, дело благородное, но в Душные шахты вход один. Привалим камнем, да и дело с концами.

- Тогда решено: шахты. Сайрус!

- Уже. – Колдун покрутил в руке маленький компас. – Ага, понял… Все за мной! И осторожно: скоро дорога сильно под уклон пойдёт!

- Уважаемый Тиккер, – Фигаро догнал механика и похлопал его по плечу, – я, простите, вот только что вообще ничего не понял. Что за шахты? Что за Лог? Речь об укрытии на время ночёвки?

- Вы совершенно правы, господин следователь… Кстати, спасибо за ветровую защиту. Хорошо держитесь, шеф, вон, за пять минут скис… В общем, нужно где-то переждать бурю и мы только что выбирали из двух вариантов. Хотя, на самом деле, из двух зол, если быть честным: что Чёрный лог, что Душные шахты мне не по душе. Но если подумать, то в шахтах нам хотя бы ничего не угрожает. Я просто не люблю пещеры и вообще всякие гроты, подземелья, узкие лазы и маленькие комнатки. Мне в них очень неуютно. Клаустрофобия, знаю. Но Лог еще хуже. Это, чтоб вы понимали, охотничья стоянка, вроде той, где мы ночевали, только домиков побольше и есть неплохая баня. Только вот место это с давних пор пользовалось дурной славой. Рассказывали что, мол, остановятся там охотники, а наутро – никого. Вещи на месте, печь натоплена, еда на столе, а людей нет. Один раз, говорят, даже портки возле отхожего места нашли. И ни следов на снегу, ни гильз на полу, ни вообще каких-то признаков борьбы, будто в воздухе растворились. Раньше этим байкам не верили особо; говорили, что их кто-то из охотников специально придумывает, дабы конкурентов из тех мест отпугнуть. Но три последних отряда постояльцев сгинули там без следа. За ними поисковые группы посылали – куда там! Так и не нашли. Поэтому, господин Фигаро, я уж как-нибудь свою нервозность в пещерах пересилю.

- А что за пещеры? И почему их то шахтами, то пещерами называют?

- Начиналось всё как шахты. Когда-то нашли там серебро, много серебра. Стали разрабатывать жилу-то, и докопались до пещер, что давным-давно вода проделала. Через пещеры со стороны можно выйти на тот бок кряжа, на котором мы сейчас, шахты-то сами аж за хребтом… ну, показать – не покажу, не видно ни хрена… А потом как-то рванули в одной из штолен заряд динамиту, и попёр из трещин в стенах серный газ. Семьдесят человек шахтёров и всё начальство ихнее там полегло. Приезжал колдун – специалист из ссыльных – что-то там копался-копался, да и сказал, что есть в стенах полости, заполненные этой гадостью, а, сталбыть, разрабатывать жилу дальше нельзя. И чтоб жадные да дурные старатели туда не лезли, взорвал Белый отряд входы в шахты – те самые, что с другой стороны. А про пещеры они не знали, да и мало кто знает… Вот так, господин Фигаро. Место, сами понимаете, жуткое, да только останавливаются там охотники на ночлег часто-густо, и никогда никаких проблем не было. Вот, разве что, говорят, что по эту сторону горы волколаков видывали, да только в пещеры они не полезут. Там камень есть… ну, вы и сами всё увидите скоро. До пещер минут двадцать ходу… сейчас-то, допустим, час – вона как метёт!..

…Не час и не два, а почти три часа пробирались они сквозь снег и ветер. Стоило убрать ветровой экран, как снег тут же залеплял глаза, а ревущий ураган мгновенно выдувал из-под шуб всё намёки на тепло, продирая до костей. Ноги проваливались в снег, скрывавший под своей белой шубой острые как бритва камни, а ледяные вихри налетали, казалось, со всех сторон одновременно.

Поначалу следователь боялся, что из бурана может выпрыгнуть что-нибудь огромное и хищное, потом на страх не осталось сил. Только размеренное движение метронома: поднять ногу, опустить ногу, убедиться, что она стоит устойчиво, опереться на неё, поднять другую ногу…

Щит держали попеременно, но даже инквизитора хватило всего минут на двадцать. Идти же без кинетического барьера было совершенно невозможно; ветер сразу же прижимал к земле и забивал рот и нос снежной крошкой, так что Артур-Зигфрид, в конце концов, выругался, и повесил над ними какую-то сложную штуку, которую обозвал «адаптивным матричным щитом»: «…если что, то это Френн повесил… Научу, научу. Лет через сто. Может быть…»

Так что к тому времени, когда впереди показался темный бок могучей горы, Фигаро уже буквально едва стоял на ногах. На волокушу Тиккер не пускал, но следователь был не в обиде на маленького механика: тому трижды пришлось откапывать завязший в сугробе автоматон. Поэтому когда Сайрус, наконец, крикнул «пришли!» Фигаро уже был готов счастливо рухнуть в снег и пусть тащат дальше как угодно и куда хотят.

Но не тут-то было: оказалось, что не особо-то и «пришли». Сайрус вывел к нужному склону, но промахнулся мимо входа в пещеры. Следователь уже задумывался, не потерять ли ему от усталости сознание, но, тут, к счастью, Зойза обнаружил указательную вешку. Оказывается, они промазали не так чтоб и сильно.

И верно: вход в пещеры – почти занесённый снегом деревянный навес, вроде тех, что сооружают над поленницами во дворах, оказался буквально в ста футах левее. Несколько взмахов широкой деревянной лопатой, что нашлась неподалёку в маленьком сарайчике, и в белой стене открылась дыра, в которую без особых трудностей вошел автоматон, а за ним и остальной отряд.

Вход оказался идеально круглым и довольно широким. Было заметно, что тут поработали паровые отбойники: на стенах виднелись очень характерные засечки, оставленные стальными носами автоматов-проходчиков. Похоже, на этих раскопах использовали явно не каторжников.

Особенно следователя впечатлил