И лишь когда Миша закончил, а капитан Максэливан приказал увести пленных, адмирал быстро повернулся к нам снова.

– Одну секунду, – сказал он, и я замерла на полушаге. – Господин Свинке, так ведь вас зовут, правильно?

Рэндоу смотрел на Эрика в упор, слегка прищурившись и как будто оценивая.

– Предположим, – неприязненно ответил он.

– Скажите, а Самуэль Свинке вам случайно не родственник?

Я вдруг заметила, как Свинке стремительно бледнеет. Для адмирала это тоже не прошло незамеченным.

– Я не сразу понял, хотя вы похожи на него, – добавил Рэндоу. – Просто уж никак не ожидал подобной встречи.

– Что вам известно о моём отце? – глухим, абсолютно незнакомым голосом спросил Свинке.

– Я так и подумал. Полковник Свинке был хорошим офицером, вы можете им гордиться. Он был ведущим аналитиком в штабе сил Конфедерации, руководил целым отделом. До конца исполнял свой долг. Я видел его пару недель назад, говорил, Кхм. Нда. По нашему внутреннему времени. К сожалению, штаб был уничтожен вместе с линкором «Конфедерация». Не думаю, что он выжил.

– Отец пропал без вести полвека назад, – пробормотал Свинке. На внезапно побледневшей коже его лица стали проступать красные пятна. – Мы не знали, что он служил на «Конфедерации».

– Это естественно, вы и не должны были знать. Его должность подразумевала абсолютную секретность. И я рад, что его семья смогла благополучно эвакуироваться с Марса на Землю и, как теперь вижу, неплохо там прижилась. Я лично подписывал распоряжение об эвакуации семей высшего офицерского состава, когда стало ясно, что Марс нам не удержать. С вашей матерью, как и с отцом, я тоже знаком. Видел её на официальных приёмах. Красивая женщина.

Мы стояли, затаив дыхание. Даже капитан Максэливан выглядел потрясённым до глубины души. Я переводила взгляд с адмирала на Свинкса. Так вот оно что… Теперь понятно, почему Свинке полетел на Марс. И его эрудированность во всём, что касается космоса и военно-космических сил тоже. А ещё он оказался сыном высокопоставленного конфедерата…

– Что ж, – задумчиво сказал адмирал. – Я буду рад что-то сделать для его сына. Если хотите, можете присоединиться к нашей команде.

Теперь все взгляды были устремлены на Свинкса. В голове у меня пронеслись все наши с ним споры и ссоры. Характер у него скверный, это точно. Но неужели он нас предаст? Было бы очень, очень грустно.

– Я признателен вам за такое заманчивое предложение, – медленно сказал Свинке. – С одной стороны, я счастлив, что теперь мозаика судьбы моего отца для меня, наконец, сложилась. Я расскажу об этом матери, и для неё это тоже будет большим утешением. Но с другой стороны, Земля стала для меня новым домом, а эти люди – мои друзья. Поэтому я разделю их судьбу, какой бы она ни была. Но если это возможно, прошу освободить всех нас.

– Очень жаль, – сокрушённо сказал адмирал. – Я пытался. Впрочем, любой иной поступок был бы недостоин сына вашего отца. Я не могу выполнить вашу просьбу. Могу я быть ещё чем-то полезен?

– Разместите нас там же, где вы держите капитана и остальных пассажиров. И пусть с нами обращаются достойно.

– Что ж, этот минимум я могу сделать для сына Саму эля. Хотя мы с вами и по разные стороны баррикад теперь. Я вас больше не задерживаю. Приятно было познакомиться.

Капрал посмотрел на адмирала вопросительно, и Рэндоу слегка взмахнул рукой:

– Увести к остальным.

Капрал вывел нас из боевой рубки и повёл в «камеру». Его молчаливые спутники, ожидавшие или караулившие нас за дверями рубки, снова шагали сзади с оружием наизготовку.

Миша шёл впереди, ни с кем не заговаривая. Переживал, что пришлось стать доносчиком. Хотя я виновата больше, чем он: если бы не пистолет у моего виска, он, возможно, ничего не сказал бы.

Свинке молча шёл за мной, глядя себе под ноги. Интересно, а он скрывал на Земле факты своей биографии? При нас он ни разу не упомянул о том, что родился в семье высокопоставленного офицера. Тем более конфедерата. С другой стороны, у него сейчас была возможность предать нас, но он этого не сделал. Напрасно я, пожалуй, думаю о нём с подозрением. Я обернулась, заглянула ему в глаза и улыбнулась. Свинке на мгновение ответил мне благодарной улыбкой, а потом уголки его губ снова опустились, придавая ему обычный, немного угрюмый вид.

– Вы часто на Марс летаете? – мягко спросила я.

– На каждый юбилей отца, – негромко ответил он.

Я нащупала его руку и крепко её сжала. Морщины на лице Свинкса разгладились, он снова улыбнулся и бодрее зашагал вперёд.

Юра чуть замедлил шаг и, поравнявшись с нами, тихо сказал:

– Простите меня, Эрик, если иногда бывал резок с вами. И спасибо за то, что вы сказали и сделали.

Свинке молча, с достоинством, кивнул.

Удивительно, как на таком небольшом с виду боевом катере помещается целый лабиринт коридоров и шлюзов. Наверное, чтобы удобнее было оборонять катер в случае попытки взять его на абордаж. Мы свернули в боковые ответвления уже несколько раз, я бы ни за что не нашла сама дорогу назад, в рубку. Наконец ещё через несколько метров в коридоре снова показалась развилка.

– Направо! – скомандовал наш немногословный конвоир.

Мы послушались его и увидели, что шагов через пять коридор упирается в закрытую дверь с уже знакомой системой запирания в виде колеса, перед которой стоял ещё один амбал, отличавшийся от наших провожатых лишь меньшим количеством нашивок.

– Открывай!

Десантник двумя руками с силой крутанул замок. Потом потянул колесо на себя и дверь начала медленно, со скрипом, открываться. Первым, кого я увидела за ней, был очень встревоженный отец. Он стоял сразу за входом, а из-за его спины выглядывали другие пассажиры. Я успела заметить сияющее лицо Антона.

– Папа! – крикнула я и бросилась в его объятия, протиснувшись мимо солдата.

– Светочка! – прошептал он, нежно гладя меня по спине. – Как ты здесь оказалась?

Я взглянула ему в глаза и испугалась: под ними были круглые тёмные синяки. Лицо выглядело осунувшимся, а отросшая щетина, щедро усыпанная сединой, делала папу значительно старше, чем он был на самом деле.

– А ну отойти от люка! – скомандовал капрал. – А вы заходите живо! Особое приглашение нужно?

Отец увлёк меня вглубь помещения, чтобы не загораживать вход и дать зайти гардемаринам и Свинксу. Мы оказались в довольно большой каюте, наверное, когда-то служившей складом. Теперь полки были отвинчены от стен, о чём красноречиво свидетельствовали выцветшие полосы и отверстия от винтов. И всё же помещение было слишком маленьким, если учесть количество народа, набившегося в него. Здесь были, похоже, все без исключения пассажиры «Хулигана».