Когда в 2000 г. его избрали в городской совет, сообщает Рид, он «даже не задумывался о пенсиях. Я не могу сказать, что я говорил: “Вот мой план”. Я никогда не думал об этой ерунде. Такой вопрос никогда и не возникал». Он не интересовался финансовым положением Сан-Хосе до тех пор, пока в 2002 г. власти Сан-Диего не оказались перед лицом банкротства. Тогда он и занялся изучением этого вопроса. «Вот когда я понял, что там были большие проблемы, – говорит он. – Вот когда я стал обращать на это внимание. Вот когда я начал задавать вопросы: может ли такое произойти у нас? Это как жилищный пузырь или интернет-бум. А ведь вокруг были люди, которые писали об этом. Нельзя сказать, чтобы никто не говорил нам, что все это сплошное безумие. Просто ты отказываешься верить, что сам безумен».

Он показывает мне график и объясняет, что, когда он впервые заинтересовался этой темой, пенсионные расходы оценивались в $73 млн в год. В этом году они составят $245 млн: расходы на пенсии и медицинское обслуживание ушедших на пенсию работников теперь съедают более половины бюджета. Через три года одни только пенсионные расходы могут вылиться в $400 млн, хотя «с учетом реальной средней продолжительности жизни эта величина, скорее всего, приблизится к $650 млн». Поскольку по закону город обязан покрыть эти расходы, ему ничего не остается, кроме как урезать другие статьи. В результате, если раньше г. Сан-Хосе насчитывал 7450 работников в системе городского хозяйства, то сейчас их осталось только 5400. Город вернулся к численности работников 1988 г., когда он обслуживал на четверть миллиона меньше жителей. Оставшимся работникам сократили зарплату на 10 %; тем не менее этого оказалось недостаточно, чтобы покрыть выросшие пенсионные обязательства города. Город держит библиотеки закрытыми три дня в неделю. Урезаются расходы на содержание парков. Власти решили не открывать новый общественный центр, построенный до жилищного кризиса, так как нечем было бы платить сотрудникам. Впервые за всю историю пришлось пойти на увольнения полицейских и пожарных.

К 2014 г., как подсчитал Рид, город с миллионным населением, десятый по величине в Соединенных Штатах, будут обслуживать 1600 муниципальных работников. «Невозможно управлять городом при таком уровне кадрового обеспечения, – сказал он. – Возникают вопросы: “Что такое город? Почему мы стремимся жить вместе?” Но это только начало». Проблема будет расти до тех пор, пока, как он выразился, «не останется один человек». Единственный человек для управления целым городом, который, по-видимому, сделает упор на выплату пенсий. «Не знаю, как далеко надо пойти, чтобы остался один человек, – сказал Рид, – но это время не за горами». В этот период, если не раньше, город просто-напросто превратится в средство для выплаты пенсий своим бывшим работникам. Единственное, что могло бы эффективно помочь решить проблему, это быстрая смерть бывших муниципальных работников. Но бывшие муниципальные работники, слава Богу, нынче живут как никогда долго.

Это не просто жуткий гипотетический сценарий, утверждает Рид. «Это математическая неизбежность». Мысленно мне пришло в голову сравнение с инвестиционным бизнесом Бернарда Мэдоффа. Любой, кто обращал внимание на доходность Мэдоффа, понимал, что он создает пирамиду; только один из понявших это взял на себя труд рассказать об этом миру, но никто его не слушал. [См. Гарри Маркополос «Никто не хочет слушать: Настоящий финансовый триллер» (Harry Markopolos, No One Would Listen: A True Financial Thriller).]

Переговоры мэра с профсоюзами ни к чему не привели. «Я понимаю полицейских и пожарных, – говорит он. – Они думают: мы, дескать, самые важные, и пусть сначала уйдут [потеряют работу] другие». Недавно профсоюз полицейских предложил мэру закрыть библиотеки и на остальные четыре дня. «Мы изучили этот вопрос, – говорит Рид. – Закрытие библиотек еще на один день дает возможность оплатить работу 20–30 полицейских». Усиление полиции на 20 человек в год не решило бы ничего. Копы, которых не уволили по сокращению штатов в этом году, будут уволены в следующем – следствие резко растущих расходов на пенсии муниципальных работников. На другой стороне неравенства стоит налогоплательщик Сан-Хосе, который не хочет платить больше, чем сейчас. «Дело не в том, что мы неплатежеспособны и не в состоянии оплачивать свои счета, – говорит Рид. – Все дело в желании».

Я спрашиваю его, какова вероятность того, что в эту трудную минуту он может повысить налоги. Он соединяет большой и указательный пальцы в форме ноля. Он говорит, что недавно придумал выражение: «несостоятельность на уровне обслуживания». Оно означает, что дорогой общественный центр, который был построен и получил название, не может быть открыт. Это означает закрытие библиотек на три дня в неделю. Это не финансовое, а культурное банкротство.

– Как же это случилось? – спрашиваю я его.

– У меня есть только одно объяснение: они получили деньги, потому что деньги были, – говорит он. Но у него есть и другое объяснение, и он тут же его высказывает.

– Думаю, мы имеем дело с рядом массовых заблуждений, – говорит он.

Я не совсем понял, что он имел в виду и сказал об этом.

– Мы все будем богатыми, – говорит он. – Мы все будем жить вечно. Все силы штата нацелены на то, чтобы сохранить статус-кво. Чтобы сохранить иллюзию. И вот тут-то – в этом месте – реальность и бьет вас по голове.

По пути к лифтам я успел переговорить с двумя советниками мэра Рида. Рид упоминал, что, как бы плохо они ни думали о своей жизни в Сан-Хосе, во многих других американских городах жизнь еще хуже. «Я еще благодарю судьбу, когда беседую с мэрами других городов», – сказал он.

– Какой город вам жаль больше всего? – спросил я советников как раз перед закрытием дверей лифта.

Советники засмеялись и одновременно произнесли: «Вальехо!»

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ВАЛЬЕХО. ГОРОД БОЛЬШИХ ВОЗМОЖНОСТЕЙ]» приветствует надпись при въезде в город, а на магазинах, которые остались открытыми, висят таблички «МЫ ПРИНИМАЕМ ПРОДОВОЛЬСТВЕННЫЕ ТАЛОНЫ». Территории заброшенных компаний заросли сорняками, а все светофоры отключили, но это чистая формальность, поскольку полицейские не патрулируют улицы. Вальехо является единственным городом в районе Залива, где можно где угодно парковаться и не волноваться о штрафе, потому что женщин-контролеров на платных стоянках тоже нет. Окна в здании мэрии затемнены, но у парадного подъезда наблюдается оживление. Молодой человек в надетой задом наперед бейсболке, солнечных очках и кроссовках фирмы Nike стоит на невысокой стене и выкрикивает адрес:

– Кембридж-драйв, 900. В Бениции.

Стоящие внизу люди мгновенно начинают предлагать цены. С 2006 по 2010 г. стоимость недвижимости в Вальехо упала на 66 %. На один из 16 домов в городе наложен арест. Очевидно, здесь происходит срочная продажа, но участвующие в ней персонажи настолько сомнительны и вороваты, что мне с трудом в это верится. Я останавливаюсь и спрашиваю, что здесь происходит, но участники торгов не желают говорить. «С какой стати я должен вам что-то рассказывать?» – говорит один парень, сидящий на складном стуле марки Coleman. Очевидно, он считает себя рассудительным, и, наверное, так оно и есть.