— Не спеши, — отвечает жена. — Я сегодня лягу с детьми одна.

С разворотом всаживаю кулак в столешницу. Костяшки вспыхивают. Да что ж такое происходит то, а?

Глава 42

Руслан

Сегодня мы с Демидом работаем вместе, как в старые добрые времена. Задолбали наркоманы! Стройка нового микрорайона притягивает их, как мух! Лишь бы было мусора побольше.

Облаву готовили давно. Собаки вычислили места постоянных закладок, а опера отследили всю схему. Самому младшему из задержанных шестнадцать лет. Шестнадцать! Пацан же!

Но и, черт возьми, достаточно взрослый, чтобы пойти по малолетке за распространение.

Мне его искренне жаль. Хочется помочь, но я не понимаю как!

Парень сам не употребляет. Первым делом у него кровь взяли.

— С кем живешь? — Ведём допрос в присутствии представителя опеки и инспектора по несовершеннолетним.

— С бабкой, — отвечает насуплено.

— Ей звонили? — Спрашиваю женщин. — Почему не приехала?

— Бабка не ходит почти, — отвечает за них парень. — Я узнал, что она мне на институт пенсию откладывает, лекарства не покупает. Вот и подработать решил. Понятия не имел, что там в пакетах. Написано было в объявлении «курьер».

— Ты интернетовский? — Доходит до меня. — Под опекой?

— Да…

Переглядываемся с Демидом. Он тоже растерян. Ну ребенок же! Как его сажать? Едва заметно киваем друг другу, понимая с полуслова.

— Пойдём покурим, — предлагаю женщинам. — Перерыв нужен.

Увожу их прямиком к полкану в кабинет. Здесь точно никто не услышит.

— Со сливками? Черный? — Предлагаю кофе, чтобы с чего-то начать.

— Что это ты нас побаловать решил, — хмыкает инспекторша. — Никак будете уговаривать, товарищ капитан, мальчонку в этом деле потерять?

Развожу руками.

— Вы, Эльвира Семеновна, как всегда — правду-матку.

— Да что я? Нелюдь что ли? — Вздыхает она. — Или статистики не знаю? Двадцать пять лет тут пашу. За забор если попадают, то уже все! На всю жизнь по наклонной. Везет только тем, кого авторитеты себе в подмастерья берут. Но сам понимаешь, тоже сомнительная перспектива.

— Мда…

— На меня не смотрите! — Всплескивает руками новенькая представитель опеки. Ее прислали из столицы вместо Ставронской.

— Карина Ивановна, ну ваше слово здесь последнее… Мы паренька первый раз видим. Они бывают такие талантливые, что хочешь тебе сыграют. Даже эпилепсию. Не то что раскаяние.

— Да нечего мне про него сказать. Оценки хорошие. Учителя им довольны. Но это же с чужих слов. Я за пол года только младших запомнила более-менее. Самых проблемных…

— Понимаю, — ставлю перед женщинами на стол кофе. — Так и что делать будем? «Мимо проходил» напишем?

— Пишите, — соглашается инспектор. — Но на учет я его все равно поставлю. Буду проверять.

— Это правильно…

— У меня в том районе как раз девицы неблагополучные. Только из барделей и вытаскиваю.

— С ровесниками или…

— Или…

Становится тошно. Провожу ладонями по лицу.

— Размяк ты совсем, Руслан, — хмыкает инспектор, — семья подкосила бравого опера.

— Да ну вас! — Отмахиваюсь… — Когда детей полон дом, как вот не размякнуть?

— Понимаю… У меня пол года внучкам. Близняшки. Если в невестку вырастут, то только под паранджу. Рыжие, глазастые… Ладно, давай оформлять документы. Пусть Демид заберёт пацана на пару суток. Там подумает отдохнет, а уже после обрадуем.

Домой я возвращаюсь снова поздно. Алина и дети уже спят. Ужина нет…

Одиноко пью кефир, перекладываю по кроваткам детей и втискиваюсь к жене на диванчик. Зарываясь в ее волосы носом, обнимаю со спины. Напряженная пружина, звенящая в груди, расслабляется.

— Я люблю тебя, — шепчу проникновенно.

Мне жаль, что с нами что-то происходит нехорошее. Как будто надломилось доверие. И дело не в детях. Если бы в них, то Алина бы мне склевала всю голову.

Отрубаюсь…

Под утро просыпаюсь в холодном поту. Тяжело дыша, сажусь на кровати.

— Ты чего? — Встает следом Алина.

Тру глаза. Жесть… Как на яву все было!

— Мы вчера наркоманов брали, — отвечаю. — И вот мне приснилось, что я приезжаю накрывать притон, а там…

— Что?

«Сестра твоя и племянница», — едва не вылетает у меня изо рта, но в самый последний момент, я прикусываю язык.

— А там медведь сидит, — несу полную чушь. — С гармошкой…

— Ну не хочешь сон рассказывать, — живо просекает лажу жена, нечего было и начинать. А вообще, знаешь? Кошмары обычно снятся тем, у кого совесть нечиста.

Отворачивается на другой бок.

С меня сон смывает, будто и не бывало!

Как понимать «совесть нечиста»?

От переживаний кручусь по постели и, в конце концов, ухожу кормить детей на кухню. Смысл будить Алину? Все равно не сплю.

Читаю документы с вариантами опеки. Ну не железный я! В случае с дочерью Лили все просто. Она нее претензий иметь не будет. А вот в случае с роднёй Алины мы втухнем по самые уши. Без суда ничего не выйдет. Господи, когда этим всем заниматься?! Але самой скоро рожать!

На работу приезжаю к семи, чтобы в тишине поработать с документами. Может, удастся тогда сегодня пораньше освободиться и погулять с семьей. Хочется обычного теплого разговора. Я устал. Я не вывожу воевать по всем фронтам.

Печатаю отчеты и сам не замечаю, как отключаюсь лицом в бумагах.

Будит меня запах свежего кофе.

— Товарищ капитан, — чувствую прикосновение к плечу. — Доброе утро!

Открываю глаза и сначала не могу понять, что у меня дома делает ветеринар.

— Вера?

— Ооо… — смеется она. — Вас что? Из дома выгнали?

Приходя в себя ото сна, отрицательно мотаю головой. Снимаю с щеки прилипший акт. Смотрю на чашку. Как я даже жужжания кофемашины не услышал?!

— Я Мустафу привезла, — поясняет девушка свое появление. — Он чувствует себя хорошо, можно возвращаться к тренировкам, чтобы не терял форму, но ближайший месяц — никаких рабочих заданий. Вот, — подаёт бумаги. — Подпишите, пожалуйста.

— Давай… — протягиваю руку.

Сталкиваемся взглядами. Ее — игривый. Молоденькая… Красивая. Дочь какого-то генерала в отставке.

Хмурюсь ещё сильнее, чтобы исключить недопонимания и быстро отдаю подписанные документы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Спасибо большое.

— До свидания… — разочаровано тухнет Вера.

— Хорошего дня, — отзываюсь вежливо.

Готовлю себе новый кофе. Приготовленный Верой, выливаю. Почему-то оставил неприятный осадок этот несанкционированный флирт. Он, попадая на претензии жены, вдруг заставляет меня чувствовать себя виноватым.

Выхожу на крыльцо с сигаретами, пока ещё прохладно. хочется воздуха.

Возле ворот стоит машина Веры. Девушка задумчиво ходит вокруг открытого капота, пытаясь кому-то дозвониться. Наверное, нужно подойти и помочь, но я не дергаюсь. Сейчас начнётся пересменка. Вот мужики и помогут.

Вера возвращается на территорию отдела. Я с тяжелым вздохом иду ей на встречу. Ну не убегать же!

— Что там у тебя?

— Машина не заводится, — растеряно кусает