— Да пошла ты! — блеснула эрудицией Мэдди.

Джек был ее сыном. Она лучше всех знает, как его успокоить.

* * *

Через час Мэдди опустилась до взяток.

— Скажи, что тебе нужно, чтобы ты уснул? Деньги? Поездка в Диснейленд? Подписка о передаче тебе одного из моих органов, если ты когда-нибудь попадешь в аварию?

Скорчившись на линолеуме в прачечной и наблюдая за тем, как одежда Джиллиан плавает по кругу, Мэдди чувствовала себя такой ненормально обходительной, что с трудом терпела саму себя. Можно подумать, ей не было достаточно тюрьмы Холлоуэй, Эдвины Хелпс, сержанта Безбородого Индюка и всех сил городской полиции, которые устроили за ней настоящую охоту. Теперь ей придется бороться еще с бывшим любовником и педиатрически подкованной воровкой детей.

Для Алекса и Джиллиан это была настоящая война… Почему у нее такой плохой вкус на врагов?

Мэдди подумала, не сделать ли Джека самым молодым пациентом в истории пластической хирургии. Они бы оба сделали себе скулы Иваны Трамп и носы Майкла Джексона. Или им придется поселиться где-нибудь на равнинах у папуасов. Она попыталась убедить себя в том, что темнее всего ночь перед рассветом, но ее собственный опыт говорил, что для нее темнота — всегда признак задвигающегося полного затмения.

К тому времени, когда машина закончила отжимать, а Джек крепко уснул, она твердо решила одно: ей снова придется удариться в бега. Но куда? Она знала только один островок безопасности в темном и опасном мире: сто тридцать килограммов живого веса с варикозным расширением вен и одышкой. Но где она могла ее найти? Придется действовать наугад.

— Чем ты, черт тебя возьми, занималась? — Мэдди ответила бы на этот вопрос, если бы не погрузилась с головой в потенциально опасные для позвоночника объятия Мамаши Джой. — А я тут занималась этим, — она изобразила человека, пьющего пиво, — этим, — она воспроизвела боксерский удар, — и вот этим, — Мамаша Джой задвигала своими массивными бедрами вперед-назад.

Они сидели в заросшей паутиной квартире в высотном жилом доме на севере Лондона. Стены, покрашенные неровными мазками краской цвета аквамарин, фуксии и красно-коричневых яблок, были покрыты пузырями от сырости и переливчатыми пятнами плесени. По телевизору транслировали отрывок из старинного фильма «Папа лучше знает». Правда, в этом районе отцы давно не блещут и не делятся своими знаниями.

Начав поиски Мамаши Джой, Мэдди думала, что ей предстоит тяжелый труд боснийского каменщика, но, как оказалось, она недооценила ее известность. Мамаша Джой была фигурой мирового значения, во всяком случае в Хакни. Она сумела разгромить свое обвинение после того, как работник охраны магазина не явился в суд. К тому же она успела разработать новую идею для аферы.

— Мамаша Джой, говорю, я — Мамаша Джой. — Бриллиант хитро поблескивал на ее переднем зубе, когда она покачивала Джека на своем колене. — Что-то с тобой не так, девочка. Тебя слишком легко поймать. — Она поморщилась, рассматривая свою левую грудь, которая свесилась ей под мышку и мешала. Водрузив ее на место, она заодно поправила шарфик на шее. — Я тут занимаюсь магазинами.

Она рассказала, что ее новая схема заключалась в том, что она надрывала какую-нибудь из вещей в примерочной кабинке, а потом обращалась к работникам магазина с историей, будто купила эту вещь, но потеряла чек, и требованием заменить ее на целую.

— Представляешь, потом я отправляюсь в следующий магазин и с каждым разом одеваюсь все лучше и лучше.

С трепетом дебютантки перед первым балом, она разложила перед Мэдди карту Англии, рассказав о ближайших планах заняться покупками на территории от Мерилбоун-роуд до Мерсисайд. У этой женщины был настоящий талант.

Как приятно было видеть знакомое лицо, испещренное морщинками от смеха, слышать забавный ритм ее голоса, который пробивался даже сквозь вибрирующий пульс рэпа, слышный из соседней квартиры. Мэдди не удивилась бы, если бы узнала, что эта группа называется как-нибудь вроде «Дреды Дохлого Яка».

— Это торговцы наркотиками. Конечно, не самые лучшие соседи. Не любят они тихой жизни и сидят наготове двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю.

«А, ждут визита полицейских», — догадалась Мэдди.

Сквозь дыру в стене в квартиру Мамаши Джой пролезла молодая женщина, представившаяся невразумительным сочетанием согласных: «Челси Гор-Планкет-Флаф». Она пришла, чтобы подогреть смесь для ребенка. Двойные имена, когда-то бывшие прерогативой только высших слоев общества, прижились у этих обитателей нибелунгова района, претерпев умопомрачительные фонетические изменения. Роскошные благодетели, с политическими целями посещающие в сопровождении полицейского эскорта публичные места, внезапно обнаруживали себя ассимилировавшими с пролетариатом.

У Челси были бледные голые ноги, обувь на пластиковых шпильках и длинные сережки, свисавшие ниже ее микро-мини-юбки, лицо, иссушенное беспокойством, и обесцвеченные волосы, сквозь которые проглядывали отросшие корни. Казалось, здесь все должны были демонстрировать корни. В таком случае Мэдди придется перекраситься в черный цвет.

— Чертова газовая компания снова меня отключила! — пожаловалась женщина.

— Может, адвокат чем-нибудь поможет? — спросила Мэдди.

— Да не будут они помогать! Как только я им сказала, что мне нужна плита, чтобы готовить еду для ребенка, они предложили мне покупать уже готовые продукты в магазине.

Она оказалась знатоком местной жизни.

— Тут, если увидишь кошку, у которой оба уха на месте, можешь быть уверена, что она не местная, — философствовала она. — Зачем ты собралась сюда переезжать?

— А по-моему, мне здесь понравится. — Мэдди выглянула в грязное окно, чтобы посмотреть на застоявшийся летний воздух, подернутый дымкой городского смога. — Если бы я только могла это видеть!

Пока Мамаша Джой занималась своим «магазинным делом», Мэдди оставалось лишь затаиться в ее квартире до тех пор, пока не улягутся страсти. Так у старой негритянки будет достаточно времени, чтобы организовать Мэдди и Джеку поддельные паспорта и договориться, чтобы их посадили в грузовой отсек самолета, составлявшего не только гордость, но и весь воздушный флот государства, названия которого Мэдди не могла произнести с первой попытки. Вот уж действительно приключение.

Только сопровождая Мамашу Джой к офису мини-такси, поскольку в их район рисковали заезжать только бронированные машины, она получила относительно полное представление о том месте, которое стало для нее новым домом. В этом районе было пять кварталов высотных, двенадцатиэтажных, домов, между которыми стояли низкие, заколоченные и с выгоревшими фасадами строения. Спутниковые тарелки, как архитектурная сыпь, портили вид. На этом пятачке антенн было больше, чем в Центре космических исследований имени Кеннеди. Улицы, названные с искрометным юмором Луговая улица или Лютиковый проезд, были пустынны. Там был только странный парнишка на мотоцикле с учебными номерами, собака с грустными глазами и запаршивевшей шкурой, да пятна граффити с надписями, сделанными кровью: «ВИЧ-положительный». Британские городишки, где недвижимость принадлежит государству, способны убедить любого, что мир построен за шесть дней.