Вскоре после полуночи Эмили сидела за своим столом, внося последние штрихи в антологию, которую она оформляла. В дуплексе было тихо, семья по соседству спала. Хотя это был хороший район и дорогой дом, она все еще могла слышать, что происходит по соседству, когда дети были особенно буйными или их телевизор включали слишком громко. Пару раз ей даже было неловко слышать, как они ссорятся.

Звук телефона напугал ее. Эмили посмотрела на свой мобильный, хотя это был обычный звонок, который она услышала, а не тот джазовый, на который был настроен ее мобильный. У нее годами не было стационарного телефона.

Слишком громко, чтобы доноситься из соседней комнаты, - подумала она.

Эмили встала и пошла по коридору, звон становился все громче по мере того, как она шла. Включив свет в столовой, она посмотрела на потрепанную коробку на своем столе. Звон, казалось, исходил изнутри. Эмили не хотела открывать чужую почту, но также боялась, что шум может разбудить детей по соседству, и не знала, как поступить.

Там должен быть сотовый телефон. Может быть, я могла бы просто разрезать пленку и отключить эту штуку. Затем снова заклеить ее, чтобы никто ничего не узнал.

Схватив нож для стейка с подставки, она села за стол и некоторое время смотрела на коробку, желая, чтобы та замолчала. Телефон продолжал звонить, пронзительный звук был громким в тихой ночи. Она собиралась открыть еe. Эмили вздохнула и принялась за работу, кончиком лезвия осторожно прокалывая ленту и срезая ее. Как только она открыла клапаны, коробка издала последний звон и умолкла. Она подумывала просто закрыть это обратно.

Что, если телефон снова зазвонит? Что ж, онa уже открытa.

Эмили осторожно полезла в коробку, обнаружив там не мобильный телефон, как она ожидала, а что-то гораздо большее. Она схватила его и осторожно вытащила, положив на стойку. Она была наполовину права, это действительно был телефон, но такой, какого она никогда раньше не видела. Размером, примерно, со старый дисковый телефон, приземистое основание, казалось, было сделано из человеческого черепа, в глазницы были воткнуты два молочно-серых камня, а реалистичный набор зубов оскалился в ее сторону.

На двух кронштейнах, которые были ввинчены в верхнюю часть черепа, покоилась телефонная трубка - половинка бедренной кости с двумя дисками, прикрепленными к концам в качестве спикера и наушника. Телефонная трубка была прикреплена к корпусу чем-то похожим на тяжелую косу из темных волос. Она подняла ее и провела пальцами по гладкой поверхности. Очевидно, что это не могла быть настоящая кость, это было бы незаконно, но художник проделал огромную работу, придав смоле аутентичный вид, вплоть до бледно-желтого оттенка и небольших углублений по всей поверхности. У него не хватало пары зубов, глазницы были глубокими и темными за полупрозрачными камнями.

Эта штука никак не могла бы по-настоящему работать, без разъема для подключения телефонной линии и без цифр или циферблата на лицевой стороне, но она, безусловно, стала бы классным предметом для разговора для тех, кому она принадлежала.

На секунду Эмили пожалела, что это не ее; это стало бы прекрасным дополнением к коллекции странных артефактов в ее кабинете. Это выглядело бы, как дома с отвратительными куклами, бюстами монстров и копиями деревянных кольев и серебряных пуль. Она подняла телефон, чтобы положить его обратно в коробку, но чуть не выронила его, когда раздался пронзительный звонок.

- Какого хрена?!!

Осторожно положив телефон на стойку, Эмили, не веря своим глазам, смотрела, как серые камни в глазницах светятся жутким красным, тускнея и вспыхивая в такт пронзительному звуку звонящего телефона.

Ни за что, - подумала она, на мгновение задумавшись, не заснула ли она во время редактирования и все еще лежит, навалившись на клавиатуру, и видит странный сон. - Он даже не подключен.

Эмили осторожно взяла трубку, поднеся ее к уху так, чтобы она фактически не касалась ее лица.

- Алло?

На линии раздалось тяжелое шипение помех, прежде чем ответил хриплый мужской голос:

- Эмили? Это ты, детка?

Рыдание застряло у нее в горле. Это было невозможно.

- Папа?

- О, детка! Я скучаю по тебе. Это было так давно, и я так одинок.

Горячие слезы навернулись у нее на глаза, костяшки пальцев, которыми она сжимала трубку, побелели. Она без сомнения знала, что это голос ее отца. Это была быстрая и ужасная смерть восемь лет назад, когда у него обнаружили рак легких. От постановки диагноза до похорон прошло четыре месяца, и с тех пор она скучала по нему и скорбела о нем каждый день.

- О, папочка. Я тоже скучаю по тебе. Я думаю о тебе каждый день. Интересно, видишь ли ты меня, гордишься ли ты мной. Я так сильно люблю тебя.

- Горжусь тобой? Ты шутишь, девочка? Как я вообще могу тобой гордиться? - eго голос изменился, стал мрачнее, резче.

Эмили застыла, ее губы шевелились, но не издавали ни звука, пока она пыталась осмыслить бессердечные слова, исходящие от ее доброго, любящего и умершего отца.

- Какого черта ты такого сделала, чем можно гордиться, никчемная сука? Посмотри на себя. Ни мужчины, ни семьи. Что хорошего в женщине без детей? Твой успех согревает тебя по ночам? Ты хотела вырасти одинокой старой женщиной, которой не с кем трахаться? Ты сидишь одна всю ночь, печатая на своем проклятом компьютере, твоя холодная, ненавистная утроба пуста и бесполезна. Бьюсь об заклад, твои гребаные яичники - сморщенные черные гроздья винограда.

- Папа?

- Не волнуйся, Эмили. В аду есть место и для тебя. Для всех вас, никчемных, карьеристски настроенных сучек, которые думают, что вы слишком хороши для мужчины. Чертовски классно выжимать ребенка из своей гнилой промежности. Тебе здесь понравится. Ты узнаешь, для чего на самом деле хороша женщина. Они трахнут тебя так, как ты и не подозревал, что они могут. Может быть, настанет моя очередь и я пошевелю этими засохшими яичниками!

Телефон-череп с громким треском ударился о стену, пробив приличную дыру в штукатурке, но Эмили больше не волновало, разбудит она соседей или нет.

* * *

- Успокойся, Эм. Этому должно быть какое-то логическое объяснение. Кто-то просто издевается над тобой, вот и все.

- Я не знаю как.

Эмили сделала глубокий вдох, изо всех сил стараясь больше не плакать. Она уже проделала это, рассказывая ужасающие подробности прошлой ночи Лэйле, своей единственной сестре. Ее мобильный телефон был горячим у лица.

- Я знаю, ты сказалa, что смотрелa, но было поздно. Там должен был быть какой-то скрытый батарейный отсек или что-то в этом роде. Какой-нибудь выносной микрофон внутри.

- Так откуда они узнали, как звучал папин голос, Лэйла?

- Может быть, они этого не сделали. Может быть, ты просто думала о папе. Мы все скучаем по нему, милая. Может быть, ты просто очень сильно скучала по нему, и твой разум