– Да, и углекислого газа очень мало.

– А что со светилом?

– Звезда схожей классификации, что и Солнце. Только чуть моложе, ультрафиолета больше.

– То есть озоновый слой должен быть больше?

– Да, если ты говоришь о создании условий, близких к земным, то да, озоновый слой должен быть больше, чем на Земле.

– Хорошо. Что там у нас с животными?

– Все хорошо, овечка одна сегодня окотилась, сразу троих. Надежда сейчас от них не отходит.

– Ну да, где ей еще быть, как не у рожающих овечек?

– Это вопрос?

– Нет, это сарказм.

– Принято.

– Все у тебя принято, ладно. Пойду тоже в тот блок. Скажи, мы сможем организовать посадку на планету без перегрузок на борту?

– Мне нужно выполнить расчеты, чтобы ответить на этот вопрос.

– Выполняй.

Александр встал и пошел из рубки в хвост корабля, где теперь было помещение для животных. Пройдя мембрану, которую он специально тут установил, он прикрыл глаза. Запах, несмотря на вентиляцию, был сильный, как с ним он ни пытался бороться. Он прошел в отсек, где были овцы, и увидел Надежду. Она держала на руках маленькую овечку и счастливо улыбалась. Увидев Александра, она радостно побежала навстречу.

– Смотри, смотри, какая прелесть!

– Да, симпатичный какой, это он или она?

– Это девочка, это уже наши, родившиеся у нас.

– Да, я понимаю, мы скоро будем опускаться на планету, сейчас меня волнует вопрос перегрузок, сможем ли мы без них. Возможно, тут придется кое-что переделать на время посадки.

– Посадки? Какой посадки? Ты о чем?

– Мы прибываем к конечной точке нашего полета, планета новой солнечной системы, на эту планету мы планируем посадку.

Глаза у Нади загорелись.

– А что там за планета? Почему ты мне про это не рассказывал?

– Я рассказывал, ты просто больше увлекалась текущими делами.

– Я смогу разбить свой сад для животных?

– Не знаю, я не думал об этом.

– Так подумай, зачем нам планета, если мы не сможем там гулять?

– Да, хорошо, я подумаю.

– Когда планируется посадка?

– Через неделю где-то.

– Ой, плохо.

– Почему?

– Через неделю где-то Сабрина будет рожать.

– Шура считает маршрут, чтобы не было перегрузок. Может, посадка пройдет подольше. Но мы постараемся, чтобы не навредить никому из животных.

– Да, вы постарайтесь. Это очень важно, у нас же тут куча беременных на разных сроках. Даже Люся, и та беременна опять.

– Как?! Она же только вот недавно окотилась!

– Вот так, самые продуктивные на нашем корабле, не считая кроликов.

– Да уж, так им скоро отдельный корабль строить придется.

– Я как раз хотела тебя об этом просить, чтобы ты построил еще одно помещение.

– Нет уж, теперь на планете будем строить, пару недель уж продержитесь, энергии потратим массу, чтобы эту бандуру посадить.

Надежда вдруг обняла Александра и прильнула к нему телом, при этом держа в одной руке ягненка.

– Ты такой хороший, Александр.

Александра пробила дрожь, он обнял Надежду и хотел ее привлечь к себе. Но Надя, как всегда, чуть поманив Александра, оттолкнула его и убежала к своим животным. Александр в очередной раз выругался про себя.

– Александр, я рассчитала схему посадки, она займет на двадцать четыре часа больше, но перегрузки будут сведены к нулю.

– Хорошо, лишние сутки поболтаем. Кстати, сколько сутки на новой планете?

– 25,40 часа.

– Я вот что думаю, мы после приземления создадим купол из СЭО, в котором создадим микроклимат, близкий к земному, и пустим всех животных гулять. Чтобы животные не выбирались за периметр купола, при подходе будет небольшой электроимпульс. Да, и нужно синтезировать семена травы, сможешь рассчитать?

– Да, какие семена еще рассчитывать?

– Я думаю, деревья нужно сразу синтезировать, возьми березу, дуб и ель. Данные у тебя должны быть.

– Да, Надежда раньше тебя эту задачу поставила.

– Да? Когда это?

– Она про свежую траву и зелень задумалась сразу после синтеза животных.

– Она же ведь не знала про планету, как так?

– Она думала на корабле все это реализовать.

– Вот это да, интересно, и так прям Ноев ковчег получился.

– Для Ноева ковчега животных маловато, да и уже не по паре многих.

– Люся-то? Да, она у нас ударница.

– Я выбрала место посадки в умеренной климатической зоне.

– Покажи карту местности.

На экране загорелась поверхность планеты с отмеченным квадратом.

– Так, тут равнина? Ветра?

– Умеренно, одно из самых спокойных мест, нету вулканов, действующих поблизости и спящих, средняя температура – 20 градусов. По моим расчетам, идеальное место для станции.

– Отлично, значит, сюда и будем садиться, покажи мне схему посадки.

На экране засветилась картинка с расчетами. Александр удовлетворительно хмыкнул, все было безупречно.

– Еще, пожалуйста, просчитай по энергии, сколько будет стоить трансформация всей атмосферы на планете на пригодную для дыхания.

– Принято.

Александр вздохнул и решил уже никуда не ходить и ничего не делать, а, как всегда, углубиться в изучение винных карт. В последнее время он занимался синтезом вина и спиртных напитков, пробуя разные оттенки и вкусы. Надежда и Шура не одобряли этого увлечения Александра, но возразить ему не могли. Сегодня Александр решил провести эксперименты с коньяком. Он нашел в банке знаний купажную карту коньячного завода. Сейчас он выдал двадцатипятилетний коньяк одного известного бренда, который Александр теперь же собирался продегустировать с лимончиком. Как всегда, итог этих дегустаций был одним и тем же: Александр уснул прямо в рубке, где и экспериментировал с коньяком.

Посадка на поверхность, как и обещал компьютер, прошла без перегрузок и дискомфорта, как и разворачивание купола, сначала около корабля, а потом расширение его на несколько километров. Скорость синтеза воздуха с учетом энергозатрат должна была занять около года. Синтез травы и деревьев по всей поверхности – больше двух лет. Но через два-три года эта планета должна была стать поистине райским садом. Но работы было много, правда, это была совсем другая работа, не та, которую выполнял Александр раньше. Теперь работа была масштабной, он создавал целые леса и поля, стараясь подбирать деревья, которые максимально подходили бы для местного климата, но не сильно заморачиваясь по этому поводу.

«Что-нибудь да выживет, потом, если что, коррективы можно будет внести», – думал он про себя.

Для полетов в своих целях он восстановил свой «Летучий уазик», как он его называл. Утром он вылетал из лагеря в хаотичном направлении, вечером возвращался, иногда проводил в полете по несколько дней. Его отношения с Надеждой остались на прежнем уровне, она все также относилась к нему, как к отцу. Она его по-своему любила и всегда, когда он прилетал, она радостно прибегала к нему, вешалась на шею