Я уткнулась лбом в его колено и зажмурилась, почувствовав нежное прикосновение к волосам. Прямо как в детстве.

— Никогда себе не прощу, — повторил он. — Стоял и смотрел… как он вас увозит.

— Твой поводок был покороче моего, — тихо напомнила я.

— Собаки срываются, и я мог…

Нет, не мог. Я знала, насколько крепко дед связал старого дворецкого множеством печатей и ограничений. И если бы я не врала тогда, что все хорошо, если бы не успокаивала его наигранной веселостью, Ульф бы глупо сгорел в огне нарушенной клятвы.

— Все это в прошлом, поверь, — прошептала я, не открывая глаз. — И чтобы уже никогда к этому не возвращаться… не вспоминать о нем… я должна кое-что сделать. Мне будет легче от осознания, что ты далеко отсюда. В безопасности.

На самом деле я понимала: если ситуация обострится, если кто-то начнет копать и возьмется за Ульфа, его найдут где угодно. Так что было важно не столько выслать его, сколько отправить именно в поместье к Торвальду.

Поверенный не один год служил деду и знал все лазейки и обходные пути в законодательстве. И если бы вдруг связь Валборгов с Тьмой всплыла, он бы не позволил никому давить на нашего верного слугу. Да и имя рода постарался бы защитить, хотя на последнее мне было откровенно плевать.

А еще я все-таки оставила кое-какие указания на случай, если не вернусь, и передавать их почтой не собиралась.

Я встала, подошла к вешалке и, вынув из кармана пальто конверт, отнесла его на стол.

— Я могу доверять только тебе.

Ульф провожал каждое мое движение мрачным взглядом.

— И с пройдохой этим уже сговорились?

Я кивнула. Торвальду я наконец позвонила, но разговор вышел коротким. Я просто услышала, что делам поместья нет конца и края, и что поверенный уже готов выть на луну, и передала, что вскоре к нему присоединится Ульф. Не для совместного воя, разумеется.

Он помрачнел еще сильнее:

— Я ведь понимаю, что вам тут от меня никакого прока. Только ради собственного спокойствия и наблюдаю порой со стороны. Но вдруг однажды все же смогу…

— Пожалуйста, — тихо попросила я, и Ульф поник.

— Хорошо. Скажу о срочных семейных проблемах. Дней на десять должны отпустить, а дальше… — Он вздохнул. — Не вернусь, так пусть замену ищут.

Я снова подошла к нему, огладила рукой плечо и на миг прижалась губами к макушке:

— Спасибо. Поезжай сегодня же.

— Да, да… мне и собирать-то особо нечего.

Ульф с кряхтением поднялся, взял со стола письмо и побрел в сторону спальни, а я дышала через раз, боясь озвучить еще одну просьбу.

— Ульф, — выдавила наконец.

Он обернулся.

— Поезжай сегодня, — повторила я, — а им скажи, что с утра.

«Чтоб не присылали никого в дом раньше времени», — осталось за кадром, но дураком мой старый друг никогда не был. Не знаю уж, много ли он видел, пока наблюдал за мной со стороны, и какие выводы сделал, а сейчас только головой покачал.

Вечером же коттедж у озера был пуст.

Ключ я нашла под ковриком.

* * *

Мэтр запретил нам распространяться о грядущем рейде под угрозой его отмены и роспуска группы в целом.

— Хоть один шепоток, — сказал он, — и можете паковать вещички.

Думаю, некоторых так и подмывало сболтнуть. По крайней мере, иные маги выглядели изрядно напуганными: наверное, встреча с Тьмой и чернью казалась им далекой и смутной перспективой, а не решенным фактом. Так что я внимательно прислушивалась, не начнутся ли разговоры — в конце концов, весть о первой вылазке нашего курса разлетелась бы быстро, — но ИОВ хранил молчание и разве что не зевал в ожидании завтрашнего выходного.

Слухи не поползли.

Одной проблемой меньше.

Второй проблемой для меня стал Леннарт: я избегала его весь день, боясь чем-нибудь выдать свое напряжение, а потом вдруг испугалась, что, когда решусь на главное, он не придет…

Плетение, блокирующее маячок в булавке, я сняла ближе к ночи, ни на что особо не рассчитывая. Он мог уехать к родственникам, уйти развлекаться в город, да просто лечь спать. Но я упрямо сидела в гостиной Ульфа над чашкой с остывшим чаем и где-то в глубине души продолжала верить.

Он промучил меня целый час. Нарочно, даже не сомневаюсь.

А потом без стука открыл дверь и замер на пороге, скрестив руки на груди и гневно сверкая глазами.

— Приличные люди стучат, — заметила я, медленно поднимаясь.

— Приличные люди не прячутся по углам, — парировал Леннарт. — К тому же, я знал, что ты здесь одна.

— Ульф уехал по делам.

— Хорошо.

— Мне надо было подумать.

— Ага.

— Это была странная неделя.

— Несомненно.

— И… прекрати, ты меня бесишь.

— Взаимно.

Леннарт наконец прошел в дом, громко хлопнув дверью за спиной, в несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние и навис надо мной мрачным жнецом.

— Ты хоть понимаешь, как меня напугала?

— Напу… — Я моргнула. — Что?

— Боги, Кая, у тебя секретов больше, чем в архивах тайной канцелярии, и я не знаю, какой из них тебе аукнется, но не лезу, терплю, жду. А ты вот так… пропадаешь. — Он поднял руку, будто хотел коснуться моего лица, но в последний момент отступил. — Можно было сказать словами: «Виктор, мне надо побыть одной», до меня бы дошло, представляешь? Или я выгляжу совсем идиотом?

— Нет, я… прости. — Я растерянно потерла живот, в котором тугим узлом сворачивались внутренности. — Я почти все время была здесь, никуда не лезла.

— Знаю. — Леннарт хмуро глянул на меня исподлобья. — Давно отследил. Ждал, когда позовешь.

Дышать стало тяжело, и я подумала, что не хочу этих разговоров. Слишком острых, болезненных. Не хочу знать, что он все понимает и терпеливо ждет, иначе что со мной будет завтра? Я уже приняла решение и менять его не собиралась.

Мне нужна была эта ночь.

Так что я шагнула вперед, притянула Леннарта за воротник, кажется, перебив его на середине фразы о моей замкнутости, и прижалась к его губам. 

Пальцы дрожали, пока я застегивала пуговицы рубашки и пыталась пятерней зачесать растрепанные волосы. В груди встревоженным филином ухало сердце.

— Мне впору почувствовать себя девицей на одну ночь? — прозвучало за спиной.

Я слышала улыбку в голосе Леннарта, но не обернулась, судорожно пытаясь отыскать на полу в спешке куда-то сброшенную обувь.

— Не то чтобы я жаловался… — продолжил он, явно пытаясь разрядить обстановку, но осекся. — Кая, посмотри на меня.