— Нет, — теперь уже непритворно смутилась она, — ничего криминального я о нём не знаю. Ему сорок три, и у него очень хороший дом, в котором есть место нам с Алиской. А в остальном мне абсолютно всё равно, чем он занимается и какое у него состояние. Я, кажется, влюбилась, Федя.

Рябина ухмыльнулся.

— Не в первый раз. Ну да ладно, дело твоё, но если он обидит мою дочь… — предупредил он, глядя Ларисе в глаза. И тут же как ни в чём не бывало приступил к своим профессиональным обязанностям. — Проходи на кресло, посмотрим, что тебя беспокоит.

После осмотра Ларе захотелось поговорить о личном.

— Федь, мне Лиска всё рассказала про Дашу, — призналась она и тут же возмутилась: — Одного не могу понять, как ты мог оставить дочь с посторонним человеком? Почему ты не позвонил мне? Я бы приехала! — Не дождавшись от Фёдора оправданий, на которые, видимо, рассчитывала, продолжила совсем другим тоном: — Я объяснилась с твоими родителями о причинах нашего развода.

— Насчёт родителей я в курсе, — кивнул Фёдор. — А Даша мне не чужая и не посторонняя, к тому же ты была занята и предупредила по телефону, что будешь за городом. Лара, если ты пришла ко мне как к гинекологу, то перестань вести себя как ревнивая жена.

* * *

Пока ехал домой, думал о себе и о Ларе. Не так он представлял их развод, рассчитывал, что всё будет легче, без душевных и эмоциональных затрат. А они вон друг друга никак отпустить не могут. Может, Лара права, пустившись в новые отношения? И Игорь вроде бы человек порядочный, так, по крайней мере, мама считает, и к Алиске он хорошо относится. За бывшую жену порадоваться надо, а Фёдор ревнует. Впрочем, и Лара не так спокойна, как хочет казаться, ревнует его к Даше. Стоило подумать о рыжуле — и на душе потеплело. Милая девочка, полная противоположность властной и самодостаточной Ларисе. Может быть, стоит попробовать ухаживать за ней? Быть понастойчивей, позвать куда-нибудь на свидание… В конце концов, десять лет разницы в возрасте — это не так и много. С Дашей он, наверно, мог бы быть счастлив.

А мама с отцом зовут в Москву. И они тоже правы: там столько возможностей для самореализации. Давно пора заняться наукой, защитить диссертацию, доказать всем, что он чего-то стоит.

Но, уехав, Рябина не сможет видеть дочь так часто, как хочется, да и на отношениях с Дашей придётся поставить жирный крест. Или забрать её с собой?

Можно перевести Дашу в московский ВУЗ, пусть учится там, она способная, потянет. Но для этого надо жениться, а он ещё даже не разведён. Да и захочет ли Даша таких перемен в своей жизни? Нет никаких признаков, что она испытывает к Фёдору хоть какие-то чувства. А что прибежала с Алиской посидеть, так ведь просто выручила коллегу. Она вообще очень добрый и душевный человечек.

К тому же два последних дежурства им даже парой слов перекинуться не удалось. Фёдор поймал себя на мысли, что именно этим было вызвано его плохое настроение в те дни. Может быть, Даша его просто избегает? Если это так, то очень жаль. Надо что-то придумать, хотя бы привет от Алиски передать, что ли, а там уже и разговор завяжется.

Войдя в квартиру, Фёдор улыбался, мысленно прокручивая их возможный диалог: что он скажет ей, потом — что ответит она. Представлял Дашино лицо — то улыбающееся, то смущённое — и в то же время занимался простыми домашними делами, готовил ужин, потому что скоро должны были вернуться родители.

Вот придут, расскажут, где были и что делали, а потом он им сообщит, что ни в какую Москву не вернётся, по крайней мере, пока.

А потом его мысли переключились на пациентку с миомами — Градову. Он так и не вспомнил, где и при каких обстоятельствах видел её. Но почему-то очень хотелось ей помочь. В понедельник обязательно подойдёт к заведующему гинекологией и договорится о её госпитализации.

Часть 27

Часть 27

Юра буквально ввалился в ординаторскую, с трудом сдерживая смех. Фёдор удивился: последнее время это было редкостью.

— Неужели вас кто-то сумел развеселить? — спросила его Вера Николаевна.

На что заведующий утвердительно кивнул и произнёс:

— И не говорите. Заглянул в послеродовое проверить Иванову. Она сегодня ночью дочку родила, я принимал. А к ней муж пришёл. Захожу в палату, она стоит у открытого окна. Ну, думаю, сейчас получит она у меня по первое число, и тут с улицы раздаётся голос её мужа: «Ксюнь, расскажи, ну какая у нас получилась дочка? Светленькая? На кого похожа? На меня, да? А зубы все на месте?»

— Замечание-то сделать успел? — сквозь смех осведомился Фёдор.

— Какой там! Я тихо ретировался, сейчас проржусь, опять пойду интересоваться, заодно и зубы у новорожденной посчитаем.

В ординаторской опять все смеялись и, видимо, достаточно громко, потому что к ним заглянула старшая сестра.

— Иду мимо, слышу, рыдают мои доктора! — многозначительно произнесла она. — Пришла поглядеть, не нуждаетесь ли в помощи.

— Так мы от смеха. — И Юрий Алексеевич в красках повторил свой рассказ.

Теперь уже и старшая вытирала слёзы, всхлипывая от смеха.

— А вы, Надежда Александровна, просто мимо шли или целенаправленно к нам? — поинтересовалась Вера Николаевна.

— К вам. Вернее, к Фёдору Сергеевичу, насчёт новогоднего дежурства. Немножко график изменился, так как Шурочка, что дежурить должна была, улетает в тёплые края — то ли во Вьетнам, то ли в Таиланд. Я же с вами другую медсестру поставила, — сказала она. — Возражений, надеюсь, не имеете? — строго спросила Надежда Александровна. — Градова у нас девочка толковая, акушерка по образованию, и заменить мне её некем, Анечка Тихонова с Юрием Алексеевичем попросилась, а остальные девочки замужние, им бы Новый год с семьёй встретить.

В голове у Фёдора что-то перевернулось: вот почему фамилия пациентки показалась ему знакомой — Ирина однофамилица одной из медсестёр. Глянул на коллег, почему-то подмигивающих друг другу, и недоуменно спросил:

— А Градова у нас кто? — И, извиняясь, добавил: — Не держатся у меня в голове фамилии, — пожал плечами, — персонал по именам помню, а по фамилиям — только пациенток.

Новый взрыв хохота потряс ординаторскую.

— Должен же у тебя быть хоть какой-то недостаток, вот избирательный склероз налицо. — веселился Коробов. — Градова у нас Даша. Даша, рыженькая такая. Усёк?

Фёдор поперхнулся — так опростоволоситься мог