Да, это был один из таких дней. Она подумала о своей внучке и Грете, о том, чем они сейчас занимались. Грету и Майка утвердили на роль приемных родителей, и их новоиспеченная дочка будет жить с ними, как только будет готово социальное заключение, – как раз к тому времени, когда у них родится собственный ребенок. Анна была рада за подругу и уже купила в подарок манеж и детскую кроватку для двоих детей, которые скоро появятся в жизни Греты. Одеяла ручной работы из Греции, два шкафа от именитого дизайнера, кроватка, которая подошла бы для членов королевской семьи. Анна попыталась вспомнить имя новой дочки Греты, это была одна из девочек, фотографии которых она видела в тот день. Четырехлетняя Рашида? Нет, та – мулатка, а эта – белокожая девочка с пепельными светлыми волосами. В любом случае, для Анны все девочки были одинаковыми, кроме, конечно, Флинн.

Анна заставила себя слушать. Говорил партнер того мужчины, который смотрел на нее с такой необъяснимой ненавистью.

– Меня зовут Стюарт, я партнер Джека, который болен. Я – здоров.

– Просто для сведения, – сказала Анна. – Вам не нужно говорить о вашем ВИЧ-статусе, пока вы этого не захотите. Закон штата и политика больницы заключаются в том, что это – ваше личное дело.

Майкл, партнер мужчины, зацикленного на голубых носках, сказал:

– Это глупо. Почему мы не можем задавать вопросы, которые помогут нам что-либо понять. Мы же не можем предполагать, что все люди здесь больны или пришли с теми, кто болен?

– Нет. Вы не можете. – Она повернулась к партнеру Стюарта.

– Меня зовут Джек. Я болен и нахожусь здесь, потому что Стюарт поставил мне условие: я должен посещать собрания группы поддержки, и тогда он пустит меня обратно. Я не верю в такие мероприятия. И не думаю, что, черт возьми, кого-то должно волновать, как я себя чувствую или каким образом заразился.

– Джек, – спросила Кристин, – ты хочешь проанализировать свои приступы ярости?

– Нет, мать вашу.

Кристин покраснела и кивнула:

– Хорошо.

Анна старалась не смотреть на Джека. Она чувствовала исходящую от него враждебность, которая больше была направлена на нее, нежели на Кристин.

Сейчас выступал мужчина, которого Анна не знала. Из-за болезни его возраст определялся с трудом, но было понятно, что он много моложе, чем его сделала болезнь. Из-под свитера торчали завязки от больничного халата, а на покрытых багровыми язвами ногах лежал плед. Анна отвела глаза и сделала глубокий вдох – ей хотелось немедленно подойти к нему и выразить свое сочувствие, но делать этого было нельзя. Анне стало интересно, почему он пришел на собрание. Стулья по обе стороны от него были пусты. Должно быть, он лежачий, и кто-то принес его из крыла больницы для безнадежных пациентов. Возможно, его привела сама Кристин. Было очевидно, что мужчина страдал слабоумием, он бормотал что-то невнятное.

Когда до Анны дошла очередь говорить о себе – неужели снова нужно говорить, даже после того, как ее представили? – у нее закружилась голова, все запахи и звуки внезапно показались резкими до невыносимости. Запах старой одежды, бетадина и отбеливателя, рычание проезжающих снаружи машин и хриплое дыхание мужчины, сидящего рядом с ней. Еще секунда, и она принесет ему ингалятор.

Кристин выжидательно смотрела на нее, и Анна сказала:

– Меня зовут Анна. Последние несколько месяцев я была вторым руководителем группы «Служба настроения», – после чего кивнула и улыбнулась, чтобы показать, что она закончила.

– И? – заговорил Джек.

– И? – повторила Анна.

– Каково твое личное отношение к этой болезни? Что ты знаешь о ней на самом деле?

– Я медик по профессии, – сказала Анна.

– О, я вижу. А твой сынок? – Его глаза устремились в сторону Марвина, чьи глаза были сосредоточены на нежном личике Кристин. – Ты здесь по этой причине? Или сегодня день Возьми Своего Сынка в Группу Поддержки?

Анна повернулась к Кристин, но, к ее удивлению и разочарованию, та была сосредоточена только на Марвине.

– Так, – громко сказала Анна, – давайте-ка вспомним тему нашего собрания. – Сонные и удовлетворенные глаза Кристин скользнули с лица Марвина на лицо Анны.

– Йа-е-хоу! – воскликнул Джек, вращая воображаемое лассо.

Анна не обратила на это внимания. Но она обратила внимание на Кристин, которая открыто флиртовала с мужем ее дочери, вместо того чтобы делать свою работу.

– Кристин, может быть, ты хочешь объяснить новичкам, что наша цель заключается в том, чтобы обеспечить их навыками и поддержкой, необходимыми для жизни с этой болезнью и для того, чтобы помочь другим справиться с этим?

Кристин посмотрела на нее и медленно моргнула:

– Ты не могла бы повторить?

Все рассмеялись, и громче всех Джек.

– Анна, может быть, ты хочешь проанализировать свой приступ гнева? – спросил он.

Она спокойно посмотрела на него и улыбнулась так мило, как только могла:

– Нет, мать твою.

Все засмеялись еще громче.

– Аминь, сестра, – сказал Джек.

– А теперь… – Подняв брови, Анна глянула на Кристин, которая глазела на нее, словно в забытьи. – А теперь давайте определим цели нашего собрания.

Женщина в углу заговорила, Анна повернулась к ней. Элизабет, которая заразилась от бывшего партнера своей любовницы, бисексуала, которого женщины попросили стать отцом их ребенка. В итоге Элизабет потеряла ребенка, любовницу и заразилась СПИДом. Она была обозлена, как того и следовало ожидать, но все-таки умела толково возражать и спорить с Анной – практически по всякому поводу. Конечно, не на каждом собрании, но достаточно часто, поэтому для Анны это не было неожиданностью. Элизабет часто меняла свой стиль. На одной неделе она красовалась в нарядном платье, на следующей – в безрукавке, которая демонстрировала татуировки в китайском стиле. Ее волосы были такими короткими, что их можно было использовать как щетку для посуды. Сегодня она пришла в обычных джинсах Levi's, в белой футболке и в бархатной бледно-лиловой шляпе.

– Анна, со всем должным уважением к тебе я чувствую, что от тебя исходит какая-то враждебность, которой я раньше не замечала, – сказала Элизабет. – И я очень прошу тебя покинуть это собрание.

– Но она же ведет его, – возразил Джек.

– Как будто я этого не знаю, – сказала Элизабет. – Извините, но я присутствую на этих собраниях с самого начала, и мне кажется, что вы создаете проблемы, мистер.

– Успокойтесь! – попросила Анна. – Никаких обвинений, Элизабет. Ты права, я вышла из себя, чего не должна была делать. Давайте попробуем двигаться дальше, – и посмотрела на Джека.

– Возможно, нам нужно подойти к проблеме с другой стороны. – Элизабет посмотрела в ту же сторону. – Негативное отношение, даже в малых количествах, наносит вред окружающим.