Вечером, когда закрыла книгу, дверь библиотеки открылась, впуская в помещение Каталину. Красивая. Возраст её ничуть не портит. Благородная осанка, ухоженный внешний вид, идеальная укладка, и, как ни странно, тёплый взгляд.

Она улыбнулась мне, произнося "ола", и села напротив. Я не знала, как мне вести себя. Уйти? Что-то сказать?

Бросив короткий взгляд на книгу в моих руках, женщина устало выдохнула, и повернулась к окну, всматриваясь в густые сумерки.

Мне казалось, что она хотела остаться одна...

Но Каталина начала говорить. Я совершенно не понимала о чём. Выхватывала из её речи слова, которые были на слуху...

"Уно, фамилиа, падрес... Николас".

Его имя я слышала несколько раз. Женщина продолжала говорить, изредка поднимая на меня взгляд. И она знала наверняка, что я её не понимаю, но, кажется, её это абсолютно не смущало.

Спустя некоторое время, Каталина произнесла знакомое мне "буэнос ночез", и вышла из библиотеки, тихо прикрывая за собой дверь.

...

- Не спишь?

Отрываю ладони от прохладных перил и оборачиваюсь на его голос. Нико, тихой поступью, приближался ко мне, подкуривая сигарету.

- Уже собиралась. - Слежу за его движениями. Расслабленными, немного ленивыми. Он похож на дикого зверя, уверенного в своём превосходстве над остальным.

- Посидишь со мной?

Я ничего не отвечаю. Сажусь на плетёное кресло, и благодарю того человека, кто догадался сделать в нём мягкое сиденье..

- Подожди. - Уходит с балкона. Возвращается, и накрывает мои плечи мягким пледом.

- Спасибо. - Шепчу, глядя на свои пальцы. Нервничаю.

Нико продолжает курить, выпуская белый дым в чёрное небо.

- О чём ты думаешь, Снежок? - Поворачивается ко мне лицом, и прищуривает глаза.

- Я скучаю. - Не задумываясь. Ведь я, и правда скучаю.

- По маме? - Ловит мой кивок, и дёргает губами. - Ты ведь утверждала, что ей на тебя плевать?

- Она моя мама. И этим все сказано. - Пожимаю плечами. - Любой человек будет скучать по своим родителям.

Николас тушит окурок в пепельнице, и опускается на холодный камень, вытягивая перед собой ноги.

- Даа... - Тянет задумчиво.

- Где твои родители? - Задаю вопрос, внимательно всматриваясь в тёмную фигуру.

- Их нет, Снежок. Уже очень много лет...

Он проводит ладонью по лицу, и трёт колючий подбородок. Закрывает глаза, облокачивая затылок о стену.

- Расскажешь мне?

Николас

Я редко говорю о своих родителях. Если такое случается, то, в основном, в компании Каталины.

А тут она. Смотрит на меня своими большими, почти детскими глазами, ресницы вздрагивают.

На мгновение, мне хочется притянуть её к себе, и прижаться к мягким губам. Сладким.

- Что ты хочешь знать, Агата? - Подбираю ноги, укладывая на колени вытянутые руки, и цепляя кончиками пальцев край её платья.

- Хотя бы что-то... - Хмурится, глядя на то, как я играю с её подолом.

- Моих родителей убили, Снежок. - Произношу фразу, которую ненавижу. Боль притупилась с годами, но не исчезла. - Ловлю её сосредоточенный взгляд. - Да, Агата, я, как и ты, знаю, что значит потерять родителей.

- Когда это случилось?

- Мне было восемь. Сначала убили маму, выстрелив ей в грудь четыре раза. Затем отца. Из него в буквальном смысле этого слова сделали решето. Всё это происходило на моих глазах. Они заставляли меня смотреть на это. Держали мою голову, приставив к горлу нож... чтобы не закрывал глаза. - Окунаюсь в детские воспоминания. Такие далёкие, но всё ещё отчётливые...

- Мне жаль. - Тихо шепчет, сжимая пальчики в кулачки.

- Я знаю, Снежок.

- Тебя отпустили?

Её вопрос меня смешит, и я пропускаю на своих губах подобие улыбки... это было бы смешно, если бы не было так печально. Как же она далека от моего мира.

- Помнишь, когда ты пряталась от меня в саду? Возможно, ты слышала... я обмолвился...

- Что ты тоже прятался когда-то?

-Да... - Отпускаю ткань её платья, и достаю себе ещё одну сигарету. - Я сумел убежать. Меня гнали, словно дичь. А когда поймали...

- Ты говорил, что тебя били.

Умничка моя. Всё запомнила...

- Давай остальную часть этой печальной истории, я расскажу тебе завтра?

Я слишком устал. А этот день был нестерпимо долгим.

Выбрасываю недокуренную сигарету, и поднимаюсь на ноги. Протягиваю Снежку руку, надеясь, что она её примет.

- Идём спать?

Девушка, колеблясь пару секунд, вкладывает в мою ладонь холодные пальцы, и, придерживая плед, встаёт.

Знаю, что в её голове целый рой вопросов. Возможно, на некоторые из них, я не знаю ответа. Или знаю, но не скажу.

Не смотря на то, что эта девица умеет вывести меня из себя, довести до злости, граничащей с жестокостью, мне хочется её оберегать.

Чёртов Дэни со своими проповедями, умеет потянуть за живое. Вытащить из меня то, что хочется затолкать как можно глубже. Этот ворчливый пёс проникся к девчонке тёплыми чувствами... ведьма.

Агата притормаживает, когда я захожу в ванную, и тяну её за собой. Оглядываюсь на неё...

- Я уже была в душе... - Пытается вытянуть свою ладошку из моей.

- А я нет. - Снова тяну, вынуждая её перешагнуть порог.

- Нико?

- Агата?

Разворачиваюсь к ней, и не удерживаюсь, чтобы не запустить руку в густые локоны. Снова. Я могу делать это бесконечно.

Пропускаю пряди между своими пальцами, а другой рукой вытягиваю из её кулака плед, отбрасывая на пол. Расстегиваю крупные пуговицы на платье спереди. Она дрожит, и я надеюсь, что в этот раз, не от отвращения.

Заканчиваю с последней пуговицей и распахиваю ткань, любуясь полной грудью, обрамлённой в белое атласное бельё. В паху всё наливается теплом, и я нетерпеливо лязгаю пряжкой ремня на своих джинсах.

Она вздрагивает, и делает шаг назад. Ловлю за талию, и притягиваю к себе.

- Нет, Агата... - Качаю головой из стороны в сторону, удерживая её на месте.

Одной рукой стаскиваю с себя штаны, и затем скидываю с её хрупких плеч платье. Провожу тыльной стороной ладони по женской груди, ни без удовольствия наблюдая за стаей мурашек на светлой коже.

Быстро снимаю свою футболку, и, не давая Снежку шанса на побег, щелкаю застёжкой на её лифчике, освобождая нежные полушария. Дышу тяжело, и обвожу большими пальцами небольшие соски, которые тут же стягиваются и твердеют. Мать вашу…