И моя прабабушка резонно заметила: «Суслов вовремя умер».

Любимое журналистское определение – человек-тайна – так и напрашивается в заглавие очерка об Андропове.

В фильме «ТАСС уполномочен заявить», снятом под патронажем КГБ во время недолгого правления генерального секретаря ЦК КПСС Андропова, есть любопытный эпизод. Черный лимузин выезжает с площади Дзержинского, маневрирует на пустой Старой площади и по улице Куйбышева заезжает в Кремль. Эти кадры любят включать в документальные фильмы о политической жизни семидесятых. Лучше всего они иллюстрируют судьбу Юрия Владимировича Андропова. Он работал и на Старой площади, и на Лубянке, и в Кремле.

Происхождение Андропова – тайна из тайн. В официальной биографии было указано: «Родился на станции Нагутская Ставропольского края в семье рабочего-железнодорожника». Никакой крепкой рабочей семьи не было. Было детство в стиле рассказов Горького.

Юра родился в первый год Мировой войны, три года ему было в год революции. Нагутская – казачья станица, по некоторым сведениям, отец Андропова был казаком. Горбачев в своих мемуарах вспоминает, что Андропов знал наизусть десятки казачьих песен и пел их во время ночных посиделок у костра в Железноводске. Андропов писал об отце: «Работал дежурным по станции, затем начальником станции Нагутинская Северо-Кавказских железных дорог. В 1915 (или 16) году отец переезжает на станцию Беслан, где работает ревизором (или контролером) движения. Отец происходит из донских казаков. Его отец (мой дед) или учитель, или инспектор училищ (точно не знаю, никогда его не видел)». В другой автобиографии Андропов добавил: «Отец учился в Институте путей сообщения, но был оттуда исключен за пьянство. Имел 2-х дядей в городе Ростове-на-Дону (по отцу). Сам я их никогда не видел. По рассказам матери – оба служили на железной дороге. Сейчас оба умерли».

В 1916-м (по другим данным – в 1919 году) Владимир Константинович Андропов умер. В анкете Андропов писал, что остался без отца в двухлетнем возрасте. В 1923-м не стало и матери. В 1928-м четырнадцатилетний Андропов, не желавший висеть на шее у отчима, ушел в самостоятельную жизнь. Работал грузчиком, подвизался на телеграфе, был помощником киномеханика…

Отца Андропова, по-видимому, трудно считать полноценным пролетарием. Он учился в железнодорожном институте – то ли в Харьковском, то ли аж в Московском.

Еще более загадочная личность – мать Андропова, Евгения Карловна. В девичестве она носила фамилию Флекенштейн. Андропов утверждал, что в дом Флекенштейнов она была подброшена. Так или иначе, воспитание она получила в небедной еврейской (по другой версии – финско-немецкой) семье. Всю жизнь она преподавала в школе. Отчим нашего героя – Виктор Александрович Федоров – был железнодорожным рабочим, помощником паровозного машиниста, санитарным смотрителем на станции Моздок. Потом Виктор Александрович принялся учить слесарному делу мальчишек из фабричной семилетки, в которую поступил и семилетний Юра.

Возможно, мать Андропова была еврейкой. Внешность Юрия Владимировича свидетельствует о том, что без южных кровей здесь не обошлось. Можно предположить еврейских предков, а можно – греческих, армянских, грузинских или осетинских… Но круг, в котором воспитывался Юрий – отчим, работники Моздокской типографии, друзья по Рыбинскому техникуму, – был далек от еврейской культурной традиции. Он не считал себя евреем, не чувствовал себя «инаким» в русской среде и очень не хотел евреем прослыть. Не хотел брать на себя политический груз еврейства, которому искренне был чужд.

Работник ЦК, советник Лигачева Владимир Легостаев (один из самых резких разоблачителей «генсека с Лубянки, гэбиста магнетического» в последние годы) вспоминал о догадке, которая поразила его на похоронах Андропова: «В мозгу вспыхнула удивительная догадка, что человек, чье лицо в круге яркого света лежало сейчас перед мной на гробовой подушке, при жизни, вне всяких сомнений, был евреем. Это показалось мне тогда настолько неправдоподобным, что я невольно замедлил перед гробом шаг, стараясь получше рассмотреть открывшуюся взору картину…». При таком серьезном отношении товарищей по партии к еврейскому вопросу имело ли смысл сироте Андропову не драпировать возможное происхождение матери?

У Андропова было два имени – Григорий и Юрий. Еще одна загадка! Две фамилии – одно время он носил и фамилию отчима, «Федоров». Столь темное происхождение – подарок для любителей сложных разведопераций, для конспирологов. Может быть, некие могущественные силы внедрили Андропова в ряды комсомола и наделили «Моздокской» легендой, в которой все концы обрублены и сам черт не разберется, кто есть кто? Может быть, Андропов – англо-американский засланец? И такая версия звучала в девяностые годы. Столь эксцентрические сенсации, конечно, доверия не заслуживают.

Четырнадцатилетний сирота наметил поступить в Рыбинский речной техникум. По собственному признанию, географию он тогда знал скверно и был уверен, что Рыбинск расположен неподалеку от Моздока (хотя, как мы увидим, текст заявления противоречит этому утверждению). Будущий глава государства написал заявление:

«От помощника киномеханика Андропова Юрия-Григория.

Заявление

Прошу принять меня в техникум речного судоходства на отделение судоводительное или судостроительное. В настоящее время я работаю помощником киномеханика, рабочий стаж имею 2-годичный. Отца я лишился, когда мне было 2 года, отец работал телеграфистом на железной дороге, мать умерла год назад. В настоящее время я живу у отчима и работаю при железнодорожном клубе на станции Моздок. Прошу ввиду дальнего расстояния точно сообщить то время, когда я должен буду прибыть в техникум. Прошу также обеспечить меня общежитием и стипендией, так как средств к дальнейшему существованию не имею.

Соответствующие документы прилагаю.

Мой адрес: станция Моздок

Северо-Кавказской железной дороги

Вокзал, жилой дом № 24

Андропову Юрию

22 марта 1932 г.».

Так начиналась карьера «человека 1983 года» по версии журнала «Тайм».

Советская система просвещения не давала рабочим паренькам пропасть. Андропова без экзаменов принимают на судоводительское отделение техникума. Видимо, в годы учебы Андропов поработал матросом. Часто цитируют запавшие в память будущего вождя слова бывалого волжского боцмана: «Жизнь, Юра, это мокрая палуба. Чтобы не поскользнуться – передвигайся не спеша. И каждый раз выбирай место, куда поставить ногу». Под конец учебы он был комсомольским вожаком Рыбинской судоверфи. Да, он всерьез заинтересовался политикой. Борьба с оппозиционерами ожесточалась. Кресла комсомольских и партийных функционеров освобождались. В 1937-м он становится комсомольским секретарем горкома, а уже в 1938-м Андропов становится персеком Ярославского обкома комсомола.

Комсомольский вождь был магнетически обаятелен. Поэтесса Екатерина Шевелева посвятила ему стихи: