– Оленят, грамотей, – фыркает Олег. – Когда ты едешь?

Данил смотрит на часы.

– Такси приедет через десять минут. Решил не откладывать. Сначала слетаю в Лондон, к брату и племянникам. Потом подумаю, куда двинуть дальше. Гендир присмотрит за бизнесом, но если что, спасай.

Он поднимается, и мы прощаемся. Олег пожимает ему руку, а я долго вишу на шее. Мне грустно и в то же время легко и спокойно. Я никогда не испытывала по отношению к Данилу каких-то сильных чувств, но буду без него скучать. И он хорош в постели. Не так, как Олег, но как приправа к изысканному блюду…

Да, ему не понравится быть приправой. Мне, во всяком случае, не нравилось.

– Береги себя, Алёна. Это, на самом деле, талант – вляпаться в такую грязь, как мы, и остаться при этом чистейшей. И ты береги ее. Успей сказать и сделать все, что хотел я. Никогда не знаешь, какая встреча станет последней.

– Не надо об этом думать. Возвращайся, – улыбаюсь я. – Я рада, что ты ее любил. Она заслуживала, чтобы такой человек, как ты, любил ее. Просто не успела понять.

Никольский уходит. Он медленно бредет по пляжу и вскоре скрывается среди строений, оставляя нас с Олегом вдвоем.

– Что ж… это могла бы быть история двух друзей, влюбившихся в близняшек. Но, видимо, ему нужна своя.

– Думаешь, он встретит кого-нибудь?

– Надеюсь. Проблема не в том, чтобы встретить хорошую девушку и влюбиться. Проблема в том, что когда ты кого-то теряешь, кажется, что проще не испытывать эмоций вообще. У него все впереди. Через это придется пройти.

– Почему ты вдруг изменил свое мнение? И рискнул со мной?

– Понял, что перспектива смотреть, как ты счастливо рожаешь «аленёнков» Никольскому бесит меня больше.

– Эй, притормози! Я пока не готова к «аленёнкам».

– Мы столько раз не предохранялись, что если у тебя не будет задержки, я заставлю тебя пройти полный цикл обследований.

– Долгих, ты невозможный зануда!

Он со смехом целует меня в макушку. Но меж тем в шутке есть доля правды. Официально признав отношения, мы стали намного беспечнее относиться к сексу. И я вполне могу быть беременна. Господи! Что ждет ребенка, зачатого в таких обстоятельствах, на таком стрессе?

– Счастливая богатая жизнь его ждет, – отвечает Олег, и я понимаю, что произнесла это вслух. – Я тебе обещаю, что учту все свои ошибки.

– И не дашь наделать их мне?

– Разве может быть иначе? Идем, поужинаем и заодно обсудим, какие у нас планы на последнюю ночь здесь. Завтра отель выставят на продажу. Надо попрощаться и с ним тоже. Что ни говори, а порой было неплохо.

Я не чувствую ровным счетом никаких сожалений по этому поводу. Ровно как и радости. Это просто отель. Просто пляж, где когда-то случилась трагедия. Места не виноваты в том, что творят люди, но связанные с ними воспоминания могут навредить. И то, что Олег продает отель – еще одно доказательство, что пусть он и по-дурацки сделал мне предложение, все же был серьезен.

Потом мы поедем в Россию, чтобы восстановить мои документы и решить вопросы с органами. А потом, скорее всего, путешествовать. Пытаться построить что-то новое, совместное. Не потеряв при этом себя.

– Учти, я рассчитываю откровенно поговорить с тобой о том, чего ты хочешь.

– Насколько откровенно?

– Очень откровенно, Алёна. Очень.

Я смотрю на следы на песке.

Они, конечно, принадлежат мне.

Но можно на миг представить у воды, там, где следы смывают волны, едва различимый силуэт. Что Алина знает, как сильно я буду по ней скучать. Что тот, кто убил ее, получит заслуженное наказание. Что я нашла ее, а благодаря ей – Олега.

Что она видит, как я улыбаюсь морю – и улыбается вместе со мной.

Конец