– И какие же? – Я была как на иголках.

– Отец Виолетты умер, когда девочке было шесть лет. Но к тому времени ее родители уже развелись. А вот когда они были женаты, мать Виолетты и она сама носили совсем другую фамилию. А какая фамилия была у Виолетты при рождении, сможешь угадать?

– Неужели Вольтарская? – выдохнула я, широко раскрыв глаза.

Андрей пристально посмотрел на меня, затем тихо произнес:

– Нет. Нерпина.

В кабинете воцарилась тишина. Враг рядом. Он действительно все это время был рядом. Вернее, она. С самого начала. Иногда на расстоянии вытянутой руки.

– И это означает…

– Да, – кивнул Мельников, – Виолетта и Виталий – брат и сестра.

– Сводные?

– Единокровные, если быть точным, – поправил Андрей. – Но так пишут в романах. В юридической практике таких родственников принято называть неполнородными. Таких братьев и сестер часто неправильно называют сводными, то есть такими, у которых вообще нет между собой генетического родства.

– Да, верно, – кивнула я. – И эти неполнородные братья и сестры также обладают статусом законных наследников.

– В этом-то все и дело, – покачал головой Андрей. – В случае смерти Виталия Виолетта становится его единственной наследницей. Других родственников у него нет.

– Но как тебе удалось все это раскопать?

– Я решил пойти самым тривиальным путем, – начал объяснять Андрей. – За подавляющим большинством преступлений, направленных против обеспеченных граждан, кроется именно корыстный мотив. Как Виолетта могла добраться до денег Вольтарской? Не до всех, конечно, но хоть до сколько-нибудь существенной части. Сговор Нерпина и Виолетты с целью последующего брака исключен – бедный Виталий уже стоял одной ногой в могиле, неосмотрительно запустив свою болезнь. Как знать, как долго она у него исподволь развивалась, прежде чем признаки стали очевидными?

Я была вынуждена согласиться с Андреем, поскольку в процессе расследования сама пришла к точно такому же выводу.

– Я стал искать возможные родственные связи, – продолжал Мельников. – Вначале, как и ты, предположил, что Виолетта может оказаться когда-то отвергнутой и ныне не узнанной родственницей самой Вольтарской. Однако ничего подобного мне установить не удалось. И тут я обратил внимание на одну пустячную, казалось бы, деталь – у Виолетты и Виталия совпадает отчество. Они оба Викторовичи.

А вот мне, если честно, и в голову не пришло поинтересоваться данной подробностью.

– Так я раскопал, как ты говоришь, сведения о родителях Виолетты. Виктор Дмитриевич и Валерия Владимировна Нерпины. Причем сразу после развода Валерия Владимировна вернула свою девичью фамилию – Веретенникова. А когда самой Виолетте пришла пора получать паспорт, она также взяла фамилию матери.

– Мать Виолетты звали Валерией, – задумчиво повторила я. Символично, что Виолетта во время своего спектакля с Кариной Викентьевой назвалась именно так.

Андрей кивнул, подтверждая мое предположение. Виолетта словно взяла свою давно умершую мать в союзницы.

– А теперь посмотри, какая интересная вырисовывается картина, – увлеченно продолжал он. – Оскорбленная изменой мужа Валерия забрала свою маленькую дочь и вернулась к собственной матери в маленький частный дом на Малой Затонской. Заметь, не очень комфортный для проживания дом с удобствами во дворе. Ее бывший муж остался в некогда их общей квартире, куда вскоре привел новую беременную супругу. Мать Виолетты, как мне удалось установить, не стала даже подавать на алименты. Видимо, обида была настолько сильна, что она не захотела принимать никакой помощи от бывшего мужа. Впрочем, вскоре умер и он сам, уж не проклятья ли бывшей жены стали тому причиной? Ты способна поверить в такие вещи?

Я лишь молча улыбнулась. Уж мне ли, никогда не расстающейся со своими двенадцатигранниками, ни разу не давшими неверной подсказки, не верить в «такие вещи»?

– Ну, так вот, – продолжил Андрей рисовать психологическую прелюдию преступления. – А теперь представь, какой заряд ненависти получала Виолетта чуть ли не ежедневно. И не только к отцу. Наверняка она научилась ненавидеть своего младшего брата по отцу, причем задолго до того, как с ним познакомилась. Девочке внушали, что это из-за него, да еще из-за предателя-отца они бедствуют и проживают в развалюхе. Хотя справедливости ради следует отметить, что новая семья Нерпиных отнюдь не шиковала, разве что бытовые условия были несколько лучше. А когда умер глава семьи, его молодой вдове с маленьким сыном и вовсе пришлось туго. Время-то, сама знаешь, какое было.

Мне и здесь пришлось согласиться.

– Ты думаешь, что Виолетта все это время следила за семьей брата? – Я пристально посмотрела Андрею в глаза. – Того самого, который не подозревал о ее существовании? Он ведь так и умер, не узнав, что у него была сестра.

– Думаю, да. Возможно, Виолетта рассчитывала когда-нибудь вернуться в ту самую квартиру, из которой их когда-то якобы вы-гнал ненавистный отец. В том, что она его ненавидела, я не сомневаюсь. Ведь фамилию она сменила уже по собственной инициативе.

– Ее отец давно умер, – удивилась я. – Она еще даже в школу не ходила.

– Зато жива ее ненависть, – возразил Андрей. – А когда Виталий сделал выгодную партию, Виолетта решила – вот он, ее последний шанс вырваться из бедности. К тому же у нее появилась насущная необходимость устранить Алену. Во-первых, после смерти Виталия его жена стала бы единственной законной наследницей первой очереди. Соответственно Виолетте не пришлось бы рассчитывать на долю в дочерней фирме. А во-вторых, по той же причине квартира Виталия также отошла бы Алене.

– А вот здесь я готова поспорить! – горячо возразила я. – В этом случае Виолетте достаточно было бы прямо обратиться к Вольтарской и заявить о своем родстве с Виталием Нерпиным. Я уверена, что Вольтарская без проблем отдала бы квартиру Виталия его сестре. Не такой она человек, чтобы претендовать на то, что ей не принадлежит. Да и Алена, будь она жива, не стала бы возражать. Так что квартира, в которой родилась Виолетта, наверняка ей бы и досталась.

Андрей внимательно выслушал мою сумбурную отповедь и кивнул.

– Здесь я с тобой полностью согласен, – серьезно сказал он. – Уверен, что Вольтарская не стала бы цепляться за эту квартиру. Она действительно не такой человек, как ты говоришь. Но Виолетта уже не могла на этом остановиться и принялась осуществлять свой убийственный