Когда опасность миновала, а напряжение спало, мои конечности вдруг стали плохо слушаться, меня трясло от холода под мокрым от пота мундиром, в теле воцарилась какая-то прозрачная пустота, будто все мышцы и внутренности остекленели. В участке сержант Чумпитас похвалил нас за решительные действия, но когда мы вышли на улицу, я по-прежнему ощущал неприятную внутреннюю остеклененность. И тогда меня осенило. Как бы невзначай я привел Монтесуму к обжорным рядам возле стадиона Эль-Кампин, извинился и говорю: погоди-ка, мол, мы славно поработали, давай-ка теперь хоть чуток отдохнем, укрепим наш боевой дух. Самое невероятное, что я, со стыдом сделав подобное предложение, в итоге был вынужден первым остановиться и сказать с мольбой: приятель, у нас скоро животы лопнут! Потому что Монтесума, несмотря на свою худосочную конституцию, оказался таким знатным едоком, что, не моргнув глазом, быстрее меня умял четыре порции картошки по-креольски, шесть кусков кровяной колбасы и два разных блюда из свинины!

В регистрационной палате Нанси, кокетливо держа в одной руке пудреницу, другой подала заявку Бакетике. В сложенном пополам листке бумаги лежала банкнота в десять тысяч песо, выданная ей Барраганом, чтобы наверняка обеспечить успешное выполнение задания. Бакетика сразу повеселел, предвкушая, как потратит эти деньги на удовлетворение потребностей, связанных скорее с нижней частью туловища, чем с мозгами, и уж совершенно точно не интеллектуальных. Он окинул плотоядным взглядом фигуру посетительницы, поджал свою заячью губу и попытался представить себе в натуральном виде эти бедра и попку, которая даже под юбкой казалась круглой и упругой. Вот это телка, мысленно восхитился Бакетика, и кому только, интересно, выпадает счастье дергать ее за дойки? Он сгреб пятерней купюру и сказал прелестнице:

— Ну, конечно, одну секундочку, присядьте, пожалуйста!

Нанси жалела несчастного калеку, глядя на горы из бумажных связок, но в то же время ощущала гордость, помогая Эмилио в важном деле. Вполне вероятно, что это зачтется ей в будущем, если все и дальше пойдет так же хорошо. Нанси стыдилась своих мыслей, даже розовела от смущения — у него семья! — однако они не первые и не последние, так, может, и ей повезет, ведь с каждым днем им вдвоем становится все лучше и лучше. Между тем Бакетика уже знал, что и где искать, и только дивился неожиданному интересу к этим документам — уже дважды за одну неделю его просят сделать с них копию. Вообще-то не положено предоставлять подобную информацию, правила запрещают, но жизнь у него настолько скучная и будничная, а работа такая однообразная, что Бакетика только радуется возможности оказать услугу добрым людям. А если ему заодно перепадает несколько тысчонок песо, тогда совсем хорошо. Все равно здесь никто, никогда и ничего не проверяет, никому нет дела до того, чем он занимается, а кипы бумаг гниют себе в теплом и влажном помещении да рассыпаются в прах под челюстями крыс и термитов.

— Вот, получите, сеньорита, копия очень чистенькая вышла. И учтите, только для вас, на самом деле я нарушаю инструкцию!

— Благодарю вас, молодой человек, — церемонно ответила Нанси, сунула лист бумаги в папку и уверенным шагом вышла на улицу, выбив каблучками звонкую дробь на каменном полу.

В адвокатской конторе ее с нетерпением поджидал Барраган.

— Так значит, Тифлис, — ошеломленно произнес он, одной рукой растягивая пошире галстук на шее, а другую засунув под юбку Нанси. — Вот блин, вот это настоящая бомба, мне следовало сообразить с самого начала!

Нанси отстранилась, назвала его дурачком и добавила, что, если он будет приставать к ней на работе, все догадаются. Ему тогда придется поставить здесь туалетный столик, чтобы каждый раз перед уходом из кабинета она могла приводить в порядок прическу и косметику.

Теперь хоть стало ясно, что делать дальше: найти подходящего человечка, послать его с визитом в офис Тифлиса в отсутствие хозяина, изъять документы на землевладение и вручить их Варгасу Викунье. Потеряв оригинал свидетельства о собственности, Тифлис уже не сумеет его восстановить. Барраган втиснулся в пиджак, затянул галстук и вышел на улицу. Из телефона-автомата на углу с Седьмой он позвонил Эльмеру, который когда-то работал шофером у его отца, а еще раньше служил в полиции и сохранил связи с преступным миром. Барраган обрисовал обстановку, объяснил, кто такой Тифлис и какие документы нужно добыть. Эльмер сказал, что берется за работу и повесил трубку.

Барраган вернулся в контору в прекрасном настроении. Нанси сидела у него в кабинете и просматривала документы с логотипом регистрационной палаты. Барраган обхватил ее за талию, одним движением поднял со стула, потом спустил колготки и отнес на диван.

— Ты меня сводишь с ума!

— Не говори глупостей, Эмилио! — И ее щечки в очередной раз порозовели от счастливой мысли: «А если и свожу, то почему бы нет?»

По радио в кабинете сначала передавали новости, затем пошла музыка и реклама. Барраган сделал звук погромче, чтобы заглушить их стоны, поэтому они не сразу услышали телефонный звонок. Прошло несколько секунд, прежде чем Эмилио протянул руку, выключил радио и снял трубку.

— Дело приняло стремный оборот, дорогой мой! — Голос Эскилаче дрожал. — Мы с тобой вляпались в свинячье дерьмо. В восемь вечера жду тебя в клубе.

— Это настолько важно?

— Говорю же, у нас могут быть неприятности, идиот, ты что, не понимаешь? В восемь будь как штык!

Эскилаче яростно грохнул трубкой и задумался. Что же это за бумаги? Тифлис слов на ветер бросать не станет. Опасный тип! Теперь надо действовать очень осторожно. Верхняя губа советника покрылась капельками пота. Он посмотрел на часы — еще есть время, чтобы побриться и заодно успокоить нервы.

— Объясни спокойно, что случилось, Марко Тулио. — Барраган держал в руке стакан с виски «Олд-парр». — Я ничего не понял из того, что ты сказал по телефону.

— Тифлис подослал ко мне в качестве предупреждения своих головорезов. Они мне всю машину разворотили! Говорит, у него украли важные документы, и я должен вернуть их в субботу. А я даже не знаю, о каких документах речь, и спросить не осмелился. Теперь жалею, что мы вообще с ним связались.

Барраган обеспокоенно кашлянул. Сказать Эскилаче о том, что узнал, или не стоит? Очевидно, кто-то его опередил. Наконец он решился.

— Послушай, Марко Тулио, я тут выяснял кое-что и случайно узнал, что Перейра Антунес передал эту землю в дар Тифлису.

— Ах вот как!

— Наверное, украденные документы и есть оригинал свидетельства на землевладение.

— Ах ты, черт! Вон как обернулось! А как же нам их теперь отыскать?

— Надо выяснить, кто украл.

— А ты как думаешь?

— Первый, кто приходит в голову — Варгас Викунья, — ответил Барраган. — Или любители турецкой бани. У кого еще могут быть виды на эту землю?

Эскилаче наблюдал, с каким спокойствием ведет себя Барраган, и почувствовал смутную тревогу. С чего вдруг этот бездельник начал заниматься самостоятельным расследованием, не предупредив его, не посоветовавшись? Чучело человекообразное, мысленно обругал он зятя.