твоей заботы, но спасибо, — на мои слова Алекс нахмурился и пристально посмотрел мне в глаза, которые я отвела в сторону и пошла к себе в комнату, из которой вышла минут через 10 и направилась в ванную, чтобы принять душ.

— Джуди, ты куда? — Алекс, стоял с кухонным полотенцем на плече, чуть выглядывая из дверей кухни.

— Душ принять.

— А разве рану можно уже мочить? — он укоризненно смотрел на меня.

— Точно. Нельзя, — на секунду задумавшись, я вспомнила, что есть пищевая пленка и протиснулась между Алексом и дверным косяком, услышав смешок мужчины, с интересом наблюдавшего за тем, куда и за чем я лезу уже во второй кухонный ящик.

— Ура. Нашла. Обмотаю себя пленкой и вуаля! — я победоносно подняла вверх рулон с пленкой.

— Давай помогу. Самой неудобно будет, — Алекс, не дожидаясь моего ответа на его то ли утверждение, то ли предложение, но больше склоняюсь, что первый вариант, взял у меня из рук рулон, сел на стул на кухне и жестом показал, чтобы я подошла к нему и встала между его ног, что я и сделала.

— Поднимай майку, — он начал разматывать пленку, а я держала майку, оголив свой бок, на котором сейчас была повязка, и мужчина не смог скрыть того, как сильно сжались его челюсти от увиденного.

Он приложил часть пленки к моему телу и начал меня обматывать, а я поворачивалась вокруг своей оси, чтобы легче было меня заматывать. Но неожиданно, когда я стояла спиной к Алексу, он замер, я услышала тяжелый вздох, а потом его теплая рука, еле касаясь, провела по моей оголенной спине, от чего я напряглась.

— Что это? — его голос был полон тоски.

— Ты будишь меня заматывать? — решила уйти от ответа.

— Джуди, я спросил, что на спине?

— Синяк. Мне его не видно. Но медсестра сказала, что он большой.

— Он на всю спину! — Алекс развернул меня к себе лицом, а я продолжала стоять, придерживая поднятую майку, боясь, что он увидит еще что-нибудь. В глазах мужчины было столько нежности и заботы, смешанных с грустью и сожалением, что мне стало не по себе.

— Так ты будешь помогать? — я попыталась быть строгой.

Алекс взял себя в руки, и мы закончили меня обматывать, но в полной тишине.

В душе я была долго, вышла с полотенцем на голове, в домашних мягких штанах и просторной футболке. Алекс за это время не только приготовил ужин, но и накрыл на стол. И я поймала себя на мысли, что это приятно и трогательно, если знать, что Алекс — правая рука и доверенное лицо руководителя преступного сообщества, которое «держит» весь штат. В таком абсолютно домашнем виде я зашла на кухню. Алекс посмотрел на меня, улыбнулся.

— Прошу к столу, — и он подвинул стул.

— Спасибо. Но когда сижу, болит сильнее. Я постою, — моя улыбка не возымела на Алекса должного воздействия, он с тревогой посмотрел на область моей раны.

— Тогда будем ужинать стоя, — и он протянул мне тарелку.

АЛЕКС ХАРРИСОН

Сейчас Джуди как маленький ребенок с искренним восприятием мира. Она с таким наслаждением ела приготовленный ужин, и мне было очень приятно слышать ее похвалу. Честно. Готов всю жизнь готовить ей, баловать, чтобы видеть ее счастливую улыбку. Но в моей душе поселилась тоска от увиденного синяка на всю спину у этой девочки. Мне страшно представить, что произошло, и как она справилась с этой болью. Тем более что я узнал все обстоятельства нахождения Джуди и ее коллеги в засаде, как оказывала последней помощь. Еще стало известно, что отправили этих двоих туда специально, в надежде, что Джуди убьют. А идея провернуть такой план принадлежала капитану Ронни Кларку, поскольку на устранении детектива настаивал мэр и сын его помощника. И как же сильно они боятся этой девочки, что нанятые ими люди, выдавая себя за местных бандитов — участников беспорядков в штате, пытались заблокировать двух женщин на заброшенном небольшом складе, подвергая обстрелу. Но, как оказалось, девушки были хорошо вооружены, особенно детектив Митчел, которая, как сказали пятеро из тех, кто напал на нее, которых мы выловили и пытали перед тем, как убить, с оружием обращается как герой самого крутого боевика. Она же и взорвала склад, когда выносила раненую коллегу, чтобы их не стали преследовать.

Восторг, любовь и страх потерять — вот то, что я чувствую к Джуди.

Когда мы поужинали, я отправил ее из кухни, все убрал, а она в это время загрузила стиральную машинку и стала сушить волосы, потом мы расположились в комнате на диване.

— Джуди, — начал я разговор, — расскажи, откуда синяк?

— Упала, — она не смотрела мне в глаза.

— Ты не умеешь врать, — я не спускал с нее глаз.

— Дралась с преступником и вместе с ним упала с высоты, он меня придавил. Поскольку сгруппировалась, переломов нет, только синяк, — она выглядела школьником, на которого нажаловался учитель, и сейчас она родителям пытается все объяснить.

— Чем-то мазать надо? — поинтересовался я.

— Да, в сумке мазь. Перед сном намажу, — она так спокойно говорит о своих ранах и синяках, что мне становится грустно. Но я же понимаю, что она сама никак не намажет себе синяк, который во всю спину, поэтому решил, что буду настаивать на своей помощи.

— Алекс, зачем ты в больнице выставил мне охрану и здесь тоже? — она, полулежа расположилась на диване, — Прости за позу.

— Волнуюсь за твою безопасность.

— Значит, ты выяснил, кем все было подстроено, — она держалась за бок, вставая с дивана, как я понял, ей было легче только стоя, и от вида этого в душе заныло сильнее, — Дай мне слово, что ничего в отношении их не будешь пока предпринимать, они мне нужны, — она смотрела на меня, стоя напротив, потому что я встал вместе с ней и был совсем близко.

— Хочешь повоевать? — я неосознанно заправил прядь ее волос ей за ухо и провел большим пальцем руки по ее щеке, от чего на ней выступил румянец, а девушка напряглась, и сделала шаг назад. Меня же ее реакция тоже смутила.

— Да. Хочу. Но не повоевать, а поиграть, — в ее глазах промелькнула злость, и Джуди задумалась, да так, что не сразу расслышала мое обращение к ней.

— Прости, впала в мыслительный ступор, — пошутила она, глядя на меня, — Ты что-то сказал?

— Уже поздно, принимай лекарства, они на столе на кухне, и ложись отдыхать, — я постарался быть спокойным, а сам начал нервничать, даже не знаю, почему.

— Хорошо, — с этими словами она пошла принимать