в отставку. Хорошо, что рядом знакомое лицо. А то от злого на весь мир распорядителя как-то не по себе.

— Господин маркиз, — я развернулась к вечно кислой физиономии, — прикажите принести всем стулья: мероприятие у нас долгое.

— Что-нибудь ещё? — низко кланяется, явно издеваясь, от злости аж позеленел, бедный.

— Да. Распорядитесь принести жаровни, здесь холодно. И подойдите, пожалуйста, ко мне, — последние мои слова беднягу совсем вывели из себя, но маркиз, тем не менее, подошёл ближе и склонился надо мной. — Вот, — я незаметно сунула в руки маркиза мешочек, набитый крошечными пузырьками, в каждом ровно глоток. — Это антидот. Обеспечьте им тех, кто будет вести процедуру. Я использую зелье правды: мы должны всё выяснить.

— Хорошо, — в глазах маркиза мелькнуло что-то отдалённо напоминающее уважение.

Что ж. Уже неплохо. Кто знает, может, мы ещё и подружимся? Хотя… Вряд ли. Уж больно он противный, этот маркиз.

— Отлично. А мне чудовище проведать надо.

И я отправилась вглубь подземелья, туда, где в темноте кто-то тоскливо вздыхал и постанывал…

— Зачем тебе чудовище? — тихо прошипел Норфолк, но так, чтобы я услышала. — У тебя же Ролан есть.

Точно. Злая собака. Лает. Кусается.

Дурак ты, Норфолк.

…

Решётки в дальних камерах были толще раза в два. Видимо, они для особо опасных. Лапы вцепились в прутья, косматая голова упала на грудь. Я осторожно накрыла лапищу чудища своей рукой.

Он поднял глаза, мутные, больные.

— Как ты? — прошептала. — Вижу, что плохо. Хуже стало?

— Р-р-р-р…

— Ну потерпи, потерпи. Я что-нибудь придумаю. Обязательно. Обещаю.

— Р-р-р-р…

— Ну почему же не получится? Брази́ привёз споры гриба! Того самого, о котором ты мне рассказывал в прошлый раз, помнишь?

— Р-р-р-р?

— Если я сама не смогу понять в чём дело, мы с Брази́ отправимся в Академию. Должны же они хоть что-то знать, это магистры? Как думаешь?

— Р-р-р-р…

…

Я вернулась. Жаровни уже дымились, осталось в нужный момент капнуть на раскалённые угли зелье правды. Все уже собрались. Его величество король Альфред был бледен. Ролан — холоден и до неприличия безразличен ко всему. К полным ненависти пылким взглядам в его сторону герцога Норфолка — в особенности.

Король кивнул, и Рагир изящным взмахом руки развернул внушительной длины свиток — список слуг и придворных.

Я капнула зелье.

Что тут началось.

Нет, конечно, использовать зелье правды — отличная идея, и не я это придумала! Так, между прочим, испокон веков допросы ведут. Но то шпионы. То война.

А тут.

Дворец. Интриги. Тайны. Альфред узнал, сколько камеристок и придворных дам готовы стать его любовницами, какие именно попытки планируются, либо уже предприняты.

Да… Эдак Лея останется совсем одна, придётся королеве скучать в четырёх стенах без фрейлин.

Король с каждой секундой мрачнел лицом, а Ролан. Вы только посмотрите на него, а? Да он еле смех сдерживает!

Бедный, бедный мой Альфред. Не осталось даже среди родственников, преданных людей подле тебя, друг. Похоже, я одна сочувствовала королю искренне.

Что касается графа Норфолка, то по его злому звериному взгляду трудно было понять, что этот человек чувствует. Похоже, что просто злится на всех и вся. Его жена алела в отсветах тлеющих углей жаровни, впрочем, у меня, должно быть, такое же красное лицо. Спасительница! Лезть в постель к королю собрались они, а стыдно нам!

С другой стороны, в том, что фрейлины и камеристки королевы мечтали оказаться в постели короля, не было ничего удивительного. Его величество — красавец мужчина, а кто не мечтает взлететь на вершину успеха и получить при этом удовольствие? Их даже и винить-то, в общем-то, не в чем. Жаль только, что по делу отравления выяснить так ничего и не удалось.

Все признались, что не причастны к злодеянию. И ведь они говорили правду! Что поражает, дамы и впрямь были преданы её величеству. Желание ублажать её мужа вполне себе мирно сосуществовало в сердцах придворных с искренней готовностью отдать последний вздох за свою королеву…

Удивительно, но это так.

Дальше пошли сложные отношения между служанками, поварами и охраняющими замок гвардейцами… Если я вдруг потеряю дар целителя, начну писать романы. А что? Среди аристократок нынче в моде лёгкие эротические рассказы. Материал для работы у меня уже есть, а изящный слог. Говорят, есть такое зелье — на основе настойки ядовитых ягод бэтрида — опрыскиваешь им страницу, и…

— Что вы делали той ночью в покоях, соседствующих с покоями её величества? — устало допрашивал тем временем Альфред трёх хорошеньких служанок.

— Господин маркиз приказал нам…

Бедный Роунмар был ни жив ни мёртв. Надеюсь, теперь его спесь исчезнет навсегда: я бы после такого глаз не поднимала всю оставшуюся жизнь!

Несколько часов допроса впустую. Кроме откровений интимного характера, ничего. Ни у одной из девушек не было чёрной обводки вокруг глаз и рта. А она непременно должна появиться, если человек соприкасался с ядом.

— Все? — спросила я у Рагира.

— Все, — со вздохом облегчения ответил командир гвардейцев и вдруг спросил: — Госпожа Джоанна, а почему, когда мы в первый раз допрашивали барышень, такого эффекта не было?

Король кивнул:

— Мда. Было не столь интересно. Хотя зелье выпили все.

— Эм-м-м, — отчего-то смутилась. — Я тут как-то подумала. И немного поработала с зельем. И теперь…

— Теперь что, Джо? — спросил король.

— Подозреваемые не просто отвечают на вопросы, у каждого из них появляется непреодолимое желание рассказать самые сокровенные тайны.

— Вы страшный человек, Джоанна, — проговорил Ролан и поклонился в мою сторону.

«В следующий раз не просто усыплю…» — мелькнула в голове мысль. И тут же сердце сжалось: похоже, следующего раза просто не будет. Вздохнула. Перевела взгляд на герцогиню Норфолк.

— Не было ещё одной, — сказала она, ни капли не сомневаясь. — Я её вспомнила. Думаю, я смогу её нарисовать

— Быть того не может! — прорычал король.

— Во дворец проник кто-то посторонний? Отравил королеву и… ушёл? — Ролан сверлил взглядом маркиза, который изо всех сил пытался слиться со стенами.

— Давайте опросим ещё раз. Выборочно, — примирительно сказала я. — Упор сделаем на то, видели ли они ещё одну служанку в королевских покоях.

Все видели женщину. Её запомнили, потому что была она очень высокого роста и странно носила чепец, низко надвинув на лоб, закрывая почти всё лицо. Девушек это удивило, потому как согласно последней моде среди прислуги чепец прикалывали шпильками на затылке. Вот в том году мода была другая, а десять лет назад.

Никогда не думала, что у обычной формы служанок: платье, передник, чепец — такая богатая история!

Высокая служанка с надвинутым на лицо головным убором.