Эйгар повернулся и прислонился к двери спиной.

— Белхрай не имеет к этому никакого отношения, Риона.

— Вранье, — фыркнула я. — Ты же снова смог коснуться меня. И виной тому опять какой-нибудь драконий эликсир!

— Я смог это сделать только по одной-единственной причине. — Я вопросительно приподняла брови, хотя сердце выстукивало: «Ты знаешь ответ! Ты знаешь ответ!». Эйгар задумчиво смотрел на меня, по его лицу невозможно было понять, какие чувства он испытывает. Лишь загадочно сверкнули потемневшие голубые глаза. — В твоем чреве зародилась жизнь.

Эйгар был зол. Злость душила его, разъедая изнутри, выжигая душу. Она скреблась в груди, не находя выхода, и шайраддан знал, что тому есть причина. Он причинил девчонке боль. Причинил и даже не помнил об этом! Как такое возможно? Неужели Драконья Жрица обвела его вокруг пальца? Эйгар нахмурился, припоминая события той ночи. Но память прикрыла белой пеленой все случившееся после того, как он взял Риону. Что было потом?

Вместо воспоминаний перед мысленным взором появился умоляющий взгляд Рионы, ее обнаженная фигурка, что стояла, обхватив себя руками, и всем своим видом молила подарить ей наслаждение. Вспомнив ее прекрасное лицо, покрытое синяками, волна ярости накрыла Эйгара. Риона права — нужно было уничтожить Тэрдрика за то, что он позволил своим слугам сотворить с девушкой. А учитывая, что она в положении…

Остановившись, Эйгар впечатал кулак в стену. Слуга, вынырнувший откуда-то с горкой белья в руках, подпрыгнул и выронил свою ношу, но Эйгар даже не обратил внимания.

Придя в свои покои, Эйгар нервно мерил шагами большое помещение. Что он, Хозяин Мертвых его побери, вытворяет? Да, он зол на себя, зол на то, что не может вспомнить, зол на то, что не смог защитить ту, что принадлежит ему. А теперь Риона носит наследника шайра. Точнее, наследницу. То, чего Эйгар желал всем сердцем, наконец произошло. Но в душе шайраддана почему-то не было радости. Девушка ненавидит его, а он лишь разжигает ее ненависть снова и снова.

В дверь постучали, вырвав шайраддана из его невеселых мыслей. Эйгар нервно провел рукой по волосам, зачесывая их пальцами назад. Он не хотел никого видеть, но таков удел шайраддана — делать то, что должен, а не то, что хочется. Этот урок он усвоил давно.

— Войдите! — рявкнул он.

Дверь отворилась, и в комнату вошел жрец.

— Опять ты, — недовольно сказал Эйгар, продолжая расхаживать по комнате.

— Мой шайраддан, могу я проведать шайранну? — опасливо спросил тот, однако во взгляде жреца читалась решимость настоять на своем.

Эйгар остановился и недоверчиво хмыкнул. Это когда же члены его собственного шайра встали на защиту Рионы? Сначала Флавиана зудела, будто назойливая оса, которых полно на землях серебряных драконов, заставляя его тщательнее искать Риону — как будто он делал это недостаточно рьяно! — а теперь и Белхрай, словно наседка, кудахчет о благополучии девушки.

— Я ничего ей не сделал, — нехотя ответил Эйгар. Видя сомнение на лице Белхрая, шайраддан добавил: — Наши мольбы были услышаны: Риона понесла. Скоро у снежных будет наследница.

Складка, залегшая между бровей Белхрая, словно по волшебству разгладилась. Он вскинул вверх руки, отчего рукава его балахона скользнули вниз, явив израненные ожогами руки, следы давних ран из тех времен, которые снежные предпочли бы забыть.

— Хвала Богине Вечного Льда! — выдохнул жрец. — Когда вы объявите радостную весть шайру?

— Не знаю. Возможно, на турнире. Возможно, после брачного ритуала.

— Вашего? Неужели вы решились?

Эйгар насмешливо вскинул бровь.

— Еще чего!

— Но ведь у вас будет наследница…

— У Крогорна было несколько десятков наследниц и целый гарем шайранн, но он не проводил брачный ритуал с каждой.

— Но…

— Я решил, что Селлия должна породниться с серебряными драконами, — отрезал Эйгар, опасно сверкнув глазами.

Белхрай склонил голову, показывая, что больше опасную тему поднимать не будет.

— Сьерран? — чуть помолчав, спросил он. — Но Селлия его ненавидит.

— Он ее любит. И этого достаточно.

— Но зачем вы это делаете?

— Риона должна выносить наследницу шайра. А я не уверен, что это произойдет, если здесь будет Селлия.

Эйгар ясно помнил слова Селлии в тот вечер и ее тонкие руки, бесстыдно шарившие по его штанам. Нужно убрать ее из замка и поскорее. Одна Богиня Вечного Льда знает, какие мысли бродят в голове влюбленной в него девушки.

— Мне послать приглашение шайру серебряных драконов? — спросил Белхрай, уже мысленно что-то обдумывая.

— Турнир, — подумав, сказал Эйгар. — Риона предложила устроить турнир. Мы проведем его. Там я смогу бросить вызов ублюдку Тэрдрику, чтобы навсегда лишить его иллюзий относительно места верховного шайраддана, а в завершение от имени Селлии, как глава шайра, приму предложение Сьеррана. А пока что я прошу сохранить в тайне положение Рионы, Белхрай.

— Конечно, мой шайраддан. И я благодарен, что вы поделились этой вестью со мной. — Жрец поклонился и отступил к дверям. — Я лишь хотел бы дать вам один совет, если вы не против.

Эйгар метнул на жреца недовольный взгляд. Сложив на груди руки, он кивнул.

— Попробуй, если тебе есть что сказать.

— Возможно, я не прав, но судить об этом вам. — Жрец замолчал, а потом зазвучал его размеренный голос. Белхрай говорил медленно, словно с трудом подбирая подходящие слова: — Пока что Риона видела от драконов не самый теплый прием. Мы не оказали девушке должного почтения, а ведь ей мы обязаны всем. Она должна воспринимать свое положение здесь как радость, а не наказание. Вы ведь понимаете, почему она цепляется за свою прошлую жизнь? — спросил Белхрай. Увидев недовольное выражение на лице шайраддана, он быстро продолжил: — Потому что там ее любили.

Эйгар фыркнул.

— Ее дед мертв, а мальчишка, за которого она собиралась замуж, предал ее.

Белхрай покачал головой.

— Она жила среди людей, которым была небезразлична. Она была частью общины, занималась любимым делом и была кому-то нужна. А здесь вся ее роль сводится лишь к вынашиванию наследницы. Но ведь шайранна должна улыбаться. Вы же не хотите, чтобы она была несчастна или заболела? Пока что она не чувствует себя довольной.

— Что же ты предлагаешь, Белхрай? — процедил Эйгар.

Жрец чуть улыбнулся.

— Дайте ей то, что она любит. Позвольте ей быть нужной. Дайте ей свободу, которой она так желает. Свободу передвигаться по Фьерраду, познакомиться с нашим шайром, стать его частью. И не забывайте, что она прежде всего девушка. Ее сердце намного мягче мужского и не утратило способности любить и прощать… — Белхрай выразительно замолчал, но Эйгар понял и так, что хотел сказать жрец. — Сделайте ее жизнь здесь чуточку радостней и веселей, и, возможно, она ответит вам благодарностью. Ваша гордость велика, но и ее велика не меньше. А гордая женщина стоит того, чтобы за нее бороться.