Ноэль лежал неподвижно рядом с ним. Образ его льва был тускнеющей темно-красной тенью. Какая-то часть меня знала, что это значит. Ноэль умирал. В этот момент львица и я пришли к соглашению. Мы не убивали то, что было нашим. В диком мире львицы сплачивались, чтобы не позволить мужчине-нарушителю захватить власть над прайдом. Они сражались рядом со своими избранными самцами ради сохранения своей земли, своих детенышей, безопасности.

Я попыталась обойти Брама и Хейвена. Я просто хотела добраться до Ноэля до того, как его сила полностью иссякнет. Брам позволил мне обойти его, но Хейвен схватил меня, и он был быстрее, чем Брам или я думала, потому что его рука схватила меня за плечи до того, как Брам успел отреагировать.

Как только он прикоснулся ко мне, вся эта золотая энергия закрутилась вместе, как какой-то золотой костер. Столько силы, столько энергии! Это было так здорово! Он поцеловал меня, а мои глаза все еще были закрыты от наплыва силы. Я ответила ему, и мы открыли глаза, и ощущение было таким, словно мы стояли в центре холодного, золотого огня.

Он улыбнулся мне, и мне пришлось улыбнуться в ответ. Потом я услышала голос. "Анита". Голос звучал надломленным, и я обернулась назад. Тревис тянулся ко мне и Ноэлю…

Я посмотрела на Хейвена.

— Сначала мы спасем Ноэля, а потом поговорим.

Руки Хейвена крепче сжались вокруг меня.

— Даже теперь, чувствуя эту силу, ты хочешь его. Их?

— Он умирает.

— Слабые умирают, таков закон львов.

— С этой силой мы можем призвать его зверя. Мы можем его спасти.

Его руки сжимались сильнее вокруг меня. — Я не хочу его спасать.

— А я хочу.

— Будь со мной, и мы сможем его спасти.

Я поцеловала его, не задумываясь, и теперь мои руки были скованы между нашими телами его руками, обернутыми вокруг меня. Я не могла дотянуться ни до пистолета, ни до большого ножа на спине, но я могла дотянуться до ножен на запястьях. Я сделала вид, что безуспешно борюсь, и знала, что из всех мужчин в моей жизни, Хейвен на это купится. Одной из наших проблем было то, что он просто не мог воспринимать женщин в качестве равных. Не менее опасными, чем есть.

Я использовала борьбу, чтобы скрыть, как достаю один из тонких серебряных ножей, и, только когда он почувствовал, как моя рука напряглась, чтобы вонзить его, тогда он осознал опасность.

Он стал меня отпускать, чтобы увеличить расстояние между нами, но у меня было время, чтобы вогнать лезвие в его тело. Было время, чтобы почувствовать, как оно погружается; острое, как бритва, лезвие рассекло его рубашку и мясо под ней, погружаясь глубже, как сотни других раз погружалось в других больших плохих монстров. Единственное, что его спасло, — это то, что он держал мои руки слишком низко по отношению к его телу, чтобы я могла достать до его сердца, даже если бы он не двигался.

Он отпустил меня и, спотыкаясь, отошел от меня назад. Я успела заметить кровь на моем ноже, первый цветок красного на его рубашке, удивление на его лице. Оба его охранника застыли, не зная, что делать. Словно не могли поверить в то, что я ранила его.

Я крикнула нашим охранникам: — Не давайте ему подойти ко мне, пока я не исцелю Ноэля. Я не собиралась поворачиваться спиной к раненому верльву, но отступила назад так быстро, как могла. Брам и другие охранники окружили Хейвена, готовые исполнить в точности то, что я сказала.

Высокая верльвица стояла на коленях рядом с Ноэлем. Она гладила его волосы, и я поняла, что в тот момент, как я ударила Хейвена ножом, двойное видение светящегося льва, наложенное на человеческую форму, исчезло, как будто я сделала что-то, что разрушило всю эту силу.

Женщина подняла на меня карие глаза. Они блестели невыплаканными слезами. Она прошептала: — Ты опоздала.

Я положила руку на спину Ноэля. Я ждала, что он начнет дышать, но он не дышал.

— Дерьмо, — сказала я. — Приведите доктора Лиллиан, приведите кого-нибудь. Приведите каких угодно долбаных медиков сюда прямо сейчас!

Я слышала, как кто-то по своему мобильному сделал то, что я просила. Пожалуйста, Боже, не дай ему умереть. Ему всего 24, на год старше Натаниэля. Русоволосая женщина встала на колени возле его головы, слезы покатились по ее щекам.

— Не плачь, не надо, — попросила я.

Она посмотрела на меня испуганно. Я заметила, что она была одета в красное платье. Словно я способна была видеть вещи только по частям. Другая львица подошла к нам. Ее длинные светлые волосы были завязаны в хвост сзади, и на ней было почти столько же оружия, сколько и на мне.

— У нас не было выбора.

Я поняла, что охранники и остальные три льва дерутся. Хейвен пытался добраться до меня, для того чтобы ранить меня в ответ или снова попытаться поцеловать, — я не знала, и мне было плевать. Я знала, что охранники не дадут ему приблизиться ко мне. Черт, я была убеждена, что Нечестивец и Истина сами по себе могли защитить меня от небольшой армии верльвов. Три льва были мелочью.

— Если бы у нас были настоящие Регина или Рекс, мы могли бы это остановить, — сказала блондинка.

Я кивнула, потому что для какой-то части меня это звучало логично. Я вспомнила силу, вспыхнувшую между Хейвеном и мной, и призраки огня вокруг других верльвов. Я молилась: «Помоги мне спасти его». Я представила свою львицу, но не во мне, я пыталась вызвать это свечение, золотой огонь, который был вокруг нас всех несколько минут назад.

Блондинка встала рядом со мной на колени.

— Вот так, — сказала она, и вдруг я снова увидела ее львицу, настолько больше, чем ее человеческий облик, в виде золотой энергии, колеблющейся вокруг ее человеческого образа. Львица смотрела на меня золотистыми глазами, и в то же самое время голубые глаза женщины смотрели на меня сквозь маску льва.

Я протянула руку, и в тот момент, как ее рука достаточно приблизилась к моей, я словно загорелась. Моя львица вспыхнула вокруг нас, золотая, сияющая, пылающе-яркая. Я обратила свои темно-золотые глаза к другой женщине и протянула руку. Она потянулась, и мы трое встали на коленях над Ноэлем. Мы не касались руками, но ощущение было таким, будто эта пульсирующая энергия коснулась огня наших львов.

— Мы поместим в него энергию, вызовем его зверя, — сказала блондинка.

— Давай, — сказала я.

Она потянулась вниз к застывшему Ноэлю, и наши руки потянулись следом, так что мы все прикоснулись к нему одновременно. Но это было равносильно тому, что пытаться растопить камень; не было ответной искры. Я знала, как работать с мертвыми, но не это.