Правда, гости Шипли-холла обычно покидали дом с книгой под мышкой, но лишь после того, как миссис Корк сама ее им затолкала, по меткому выражению лорда Аффенхема, словно горькую микстуру. Она понимала, что это не совсем честно, и чувствовала себя так, словно стреляет по сидящему гиппопотаму.

— Глава про крокодила, — сказал Джеф. — Не знаю, помните ли вы ее. Я прочел и почувствовал себя астрономом, открывшим новую планету. Я всегда понимал, что, увидев крокодила на отмели, не знал бы, как поступить, и очень стыдился. Вы правда переплыли через реку и пристрелили его?

— В глаз.

— А история про знахаря, который проглотил змею! Поразительно!

Миссис Корк теперь хихикала, почти как девочка.

— Вы очень хорошо знаете книгу.

— Практически наизусть.

— Подумать только!

— Она раскрыла передо мной новые горизонты. Мне так захотелось посетить Африку, что я, наверное, тронусь сразу по возвращении отсюда.

— Я…

— Дайте сообразить. Два дня на сборы…

— Я подумала…

— Двух дней, полагаю, хватит? Что мне понадобится? Ружья, летняя одежда, пробковый шлем, крепкие ботинки, мазь от укусов леопарда…

— Я подумала, мистер Миллер, — сказала миссис Корк, — и решила, что вам не надо бы покидать Шипли-холл.

— Но…

— Я по-прежнему считаю, что ваше поведение в суде было из ряда вон выходящим…

— Непростительным. Я тем более раскаиваюсь в нем теперь, когда имел возможность часто видеться с вашим племянником и понял, какой он замечательный человек. Обидно уехать именно сейчас, когда через неделю мы стали бы близкими друзьями. Только не думайте, что я не вижу вашей правоты…

— Я буду очень рада, если вы останетесь.

— Правда? Честное слово, миссис Корк, вы чересчур добры. Я с трудом верю своим ушам.

— Мисс Бенедик, пожалуйста, сходите к Кейкбреду и скажите, что не надо укладывать вещи мистера Миллера.

— Да, миссис Корк.

— Я с вами, — сказал Джеф.

— Не трудитесь, — отвечала Энн.

— Пустяки, — заверил Джеф.

В коридоре Энн обернулась. Лицо ее было сурово.

— Прекратите! — прошипела она.

— Что?

— Прекратите ухмыляться и говорить: «Гениально! Гениально!»

— Но это и впрямь было гениально, — запротестовал Джеф. — В высшей степени.

Энн развернулась и на приличной скорости двинулась в буфетную. Миртл Шусмит тоже с завидной быстротой взбежала по лестнице Холси-чемберс, но Джеф подумал, что Энн по справедливости дала бы ей сто ярдов форы.

— Послушайте… — начал он.

Крайне трудно изливать свое сердце девушке, которая мчится по коридору впереди вас. К тому времени, как они достигли обитой зеленым сукном двери, Джеф толькотолько приступил к изложению дела и так и не добрался до сути, когда они ворвались к лорду Аффенхему и пробудили того от обычной каталепсии.

— Дядя Джордж, — сказала Энн.

— Э? — отозвался лорд Аффенхем, медленно всплывая на поверхность. — Я хотел тебя видеть, дорогая, и вас, Джеф. Насчет пруда. Я и впрямь опустил туда бриллианты, на прочной бечевке, но на следующий же день вынул. Только сейчас вспомнил.

— Дядя Джордж, миссис Корк сказала, чтобы ты не укладывал вещи мистера Миллера.

— Э? Не укладывать?

— Не надо. Он остается.

— Вот как? Отлично, — сказал лорд Аффенхем. — Превосходно. Понимаю. Ты за него попросила. Умница. Умница.

— Вовсе я за него не просила. — И Энн, как рыбка, выскользнула за дверь. Джеф сморгнул, когда она проносилась мимо, и понял, в чем ее преимущество перед Миртл Шусмит. Она выигрывает на старте.

Лорд Аффенхем смотрел ей вслед. Он уже сделал наблюдение и перешел к выводам.

— Все еще бесится?

Джефа покоробило неприятное слово, но он был вынужден согласиться, что оно верно отражается суть дела.

— Да.

— Не одумалась?

— Нет.

— Вы поцеловали ее снова?

— Нет.

— Так идите и поцелуйте.

— Нет.

— Это может все изменить.

— Послушайте, — терпеливо начал Джеф, — я сказал, что она либо совсем не говорит со мной, либо говорит односложно. Теперь она взяла обыкновение бегать от меня, как от огня.

— Вот как? — произнес лорд Аффенхем. — Кстати, скажу вам любопытную вещь, которую вы наверняка не знаете. Муравьи, они бегают быстрее в жаркую погоду.

— Они?

— Муравьи.

— Мне послышалось «Энни». Бегают быстрее в жаркую погоду?

— Я где-то читал.

Джеф с мгновение пристально смотрел на него.

— Прекрасная новость, — промолвил он. — Спасибо, что сказали. Так вот, при виде меня она пускается наутек. Уже это одно мешает мне воспользоваться вашим советом. Надо придумать что-нибудь еще.

— Да. Девушки — странные существа.

— Очень.

— Помню, в 1913 одна…

— Не сейчас.

— Э?

— Другой раз.

— Я только хотел сказать…

— Знаю. Не надо.

Лорд Аффенхем, немного обиженный, погрузился в молчание. Тишину нарушал лишь хруст его манишки, мерно вздымавшей и опадавшей в такт дыханию. Джеф тоже задумался. Чтобы облегчить мыслительный процесс, он достал портсигар и протянул собеседнику. Лорд Аффенхем покачал головой.

— Не курю. Бросил.

— Обнаружили, что это замедляет рост?

— Нет, — сказал лорд Аффенхем, подумавши. — Не поэтому. Тут один как-то сказал, что мне не хватит силы воли бросить курение, так что я просто вынул трубку изо рта — мы сидели у меня в кабинете, отложил ее, взял банку с табаком — новую полуфунтовую банку «Лучший Табак Прyда» — поставил ее в буфет и запер на ключ. С этого дня к табаку не прикасался.

— Это показывает, какая у вас огромная сила духа.

— Исполинская.

— Ну и дурацкий вид, был, наверное, у вашего друга.

— У него всегда был дурацкий вид.

— Значит, еще более дурацкий.

— Да, — согласился лорд Аффенхем.

Он снова впал в транс. Внезапно глаза его зажглись, и он резко выпрямился с громким «Лопни кочерыжка!»

— Джеф!

— Да?

— Провалиться мне на этом месте со всеми потрохами! — воскликнул лорд Аффенхем с видом Сивиллы, которая сейчас изречет пророчество. Видимо, его мозг только что получил мощный толчок. Было почти слышно, как он издает «чух-чух-чух», беря разгон. — Джеф, мы достигли конца долгой-долгой дороги!