С 1894 года началось планирование, а затем и постройка новых казарм улучшенного типа — с водопроводом, ванной комнатой, вентиляцией, общими кухней и прачечной, рядом хозяйственных помещений. Для конца XIX века это был большой прогресс! Возведение новых казарм контролировалось Санитарным советом, который возглавлял С. Т. Морозов. Уделял этот совет внимание и другим важным вопросам: условиям работы на фабрике, качеству пищи, отпускаемой в фабричной лавке, и т. п. По словам М. А. Алданова, во всех рабочих столовых «…всё было чисто, свежо, сытно». Современные исследователи отмечают, что, к примеру, анализ качества хлеба проходил по нескольким критериям; нельзя было ограничиться результатами, скажем, только химического анализа, так как по его показателям «самый плохой, вредный для желудка хлеб мог считаться хорошим».

Жандармский полковник Николай Ираклиевич Воронов, описывая быт рабочих на фабриках Владимирской губернии, отмечал: «Лучше других обставлена жизнь рабочих на фабриках Саввы Морозова и Викулы Морозова… Рабочие этих фабрик пользуются здоровыми удобными квартирами; помещения устроены образцово, удовлетворяют вполне гигиеническим условиям необходимым, также и самые фабрики, где рабочий проводит полжизни… Характер производства на этих фабриках не имеет такого разрушительного влияния на здоровье, как на стеклянных заводах, шлифованных и хрустальных и прочих; распределение рабочего дня таково, что не особенно утомительно действует на рабочих, а главное близкость хождения на работу. Также особенной дороговизны на предметы первой необходимости в Никольском… [нет], по сравнению с другими фабричными центрами [они] далеко дешевле». К этому сухому перечню Николай Ираклиевич добавляет: «К тому же Савва Морозов по своей доброте и заботливости к рабочему делал скидку 5 % со стоимости продуктов, с других же предметов даже 10 % забираемого рабочими товара из лавки потребителей; кажись, другого такого благодетеля, как Савва Морозов, во Владимирской губернии не найдешь».[203]

Устройством казарм забота о рабочих отнюдь не ограничивалась. При фабрике еще со времен Тимофея Саввича существовали больница с аптекой, богадельня и т. п. В 1890-х годах усилиями хозяев мануфактуры была возведена «старообрядческая церковь поповского согласия, они же [Морозовы] финансировали перестройку главного православного собора».[204] Одновременно возводились новые училища для детей, появлялись мастерские для подростков и курсы повышения квалификации — для взрослых рабочих. Администрация поощряла рабочих к совершенствованию профессиональных навыков. Те, кто учился на курсах, за каждый учебный день получали надбавку к зарплате; добившись успехов в учебе, по ее окончании получали повышенную заработную плату. А трое или четверо, окончивших курс с наилучшими результатами, за счет Никольской мануфактуры отправлялись на практику в Германию или Англию и после возвращения могли рассчитывать на более высокооплачиваемую должность.

Помимо обустройства жилья и условий работы Савва Тимофеевич заботился о досуге рабочих, а их вместе с семьями в Никольском проживали десятки тысяч. В конце XIX — начале XX века настоящим бичом малограмотного русского населения было пьянство. Многие тысячи людей «…большею частью проводили свободное от занятий время в трактирах и других сомнительно-нравственных местах».[205] Этому немало способствовали рабочие клубы, которые «…начали превращаться в особого рода притоны, похожие действительно на клубы, где рабочие пьют, играют в карты и в орлянку». По свидетельству Максима Горького, мысль об этом мучила Морозова. В беседе с Горьким он однажды высказал следующее: «Талантлив наш народ, эта удивительная талантливость всегда выручала, выручает и выручит нас. Вижу, что он — ленив, вымирает от пьянства, сифилиса, а главным образом оттого, что ему нечего делать на своей богатой земле, — его не учили и не учат работать. А талантлив он — изумительно! Я знаю кое-что. Очень мало нужно русскому для того, чтоб он поумнел». Он интересно рассказал несколько фактов анекдотически быстрого развития сознания среди молодых рабочих своей фабрики, — а я вспомнил, что у него есть несколько стипендиатов рабочих, двое учились за границей».[206] Существовал только один способ пресечь поголовное пьянство — обеспечить разнообразный культурный досуг для десятков тысяч людей. И, одновременно, научить их качественно работать. Этой гуманистической целью и руководствовался С. Т. Морозов на протяжении тех пятнадцати лет, когда он, стоя во главе мануфактуры, отвечал за решение социального вопроса.

Помимо устроенной еще Тимофеем Саввичем общественной библиотеки Савва Тимофеевич организовал при Никольской мануфактуре целый ряд культурных заведений. По воскресеньям работали классы по рисованию для всех желающих; специально приглашенные учителя проводили уроки грамоты со взрослыми рабочими. Каждое воскресенье для рабочих устраивались народные чтения с волшебным фонарем (широко распространенный в XIX веке аппарат для проекции изображений, прототип диапроектора). На прилегающей к мануфактуре территории был разбит благоустроенный парк для народных гуляний, где в выходные дни устраивались массовые игры и танцы; парк до 1917 года считался лучшим в Московской губернии. Здесь же в 1897 году появился деревянный Летний театр для рабочих и служащих орехово-зуевских фабрик. Что особенно важно для понимания деятельности С. Т. Морозова, театр являлся общедоступным (требование сохранения общедоступности он впоследствии будет предъявлять к МХТ), то есть плата за его посещение была минимальной.

На создание Летнего театра Савва Тимофеевич, а также бывший муж Зинаиды Григорьевны Сергей Викулович Морозов совместно ассигновали 200 тысяч рублей.[207] В день его торжественного открытия был устроен фейерверк, «огни которого разлетелись высоко в темном небе, поражая и восхищая малоискушенного зрителя». На сцене Летнего театра по приглашению Никольской мануфактуры выступали столичные знаменитости: артисты Театра Корша, Императорских Большого и Малого театров. А через семь лет, в 1904 году, Савва Тимофеевич заложит еще один общедоступный театр в Орехово-Зуеве — Зимний, который получит название Большого, на 1350 мест; при жизни купца строительство театра не завершится. Кроме того, по инициативе С. Т. Морозова из талантливых рабочих в Орехове были созданы самодеятельный народный хор и симфонический оркестр (1902). Все эти нововведения давали рабочим и членам их семейств возможность проводить досуг, не впадая в пьянство.

Мероприятия, проведенные на Никольской мануфактуре по инициативе и при деятельном участии Саввы Морозова, намного опередили его время. Вот как в 1907 году описывал быт рабочих Никольской мануфактуры тот же Н. И. Воронов: «В Орехово-Никольском администрация Морозовских фабрик пошла даже больше [чем другие] по пути забот о развлечении рабочих. Там имеется уже лет 15… театр для рабочих, где играются пьесы приглашенными артистами. Театр расположен в прекрасном парке, где рабочий за сравнительно ничтожную плату может получить: чай, молоко, квас и прочее — за исключением спиртных напитков. По воскресным и праздничным дням в парке играет музыка. Нам приходилось не раз посещать парк и выносить приятное впечатление: всюду царит порядок, рабочие прилично ведут себя, чинно гуляют со своими семьями по парку, хотя нам передавали, что рабочие ухитряются через заборы, довольно высокие, передавать водку; думаю, что это не более, как отдельные случаи».