– Мне это известно. И что же с того?

– Ты и вправду меня разочаровываешь, – вздохнула она. – Похоже, на тебя плохо влияет этот воздух. Если ты на мне женишься, станешь одним из ближайших родственников моему отцу. И сможешь отдать ему амулет, не расставаясь при этом с жизнью. Кровное родство для этого не обязательно. Собственно, в этом и заключается мое предложение.

Я затаила дыхание. Вот так поворот. Избалованная дочка шерифа сама пришла в тюрьму, чтобы сделать предложение осужденному на смерть? Что это: любовь или прихоть? Правда, предложение это было больше похоже на сделку, а уж если говорить совсем точно, она попросту его покупала – руку в обмен на жизнь… Я даже не знала, как к этому отнестись. Не понимала, чего мне хотелось больше – перегрызть ей глотку или броситься на шею от радости, что хотя бы таким способом она спасет от смерти любимого мною человека?

– Значит, если я соглашусь, – проговорил Адриан после недолгой паузы, – то получаю жизнь и свободу?

– Конечно, – согласилась Лаура. – Ну… на известных условиях. Разумеется, первое время за тобой будут присматривать… Как следует присматривать, – жестко закончила она. – Чтобы удостовериться, что игра будет честной.

– Ты действительно считаешь это честной игрой? – Это был риторический вопрос, и Адриан не ждал ответа. – Хорошо, а что будет с ней?

– С кем? – спросила Лаура в притворном недоумении.

– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю.

– Ах эта… Извини. Она обвиняется в государственной измене. При таких преступлениях амнистия не предусмотрена. Она умрет в любом случае.

Я зажала рот рукой, чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Мне слишком многого стоило не вмешиваться в этот разговор до сих пор. Необходимо было продержаться до конца.

– Сосредоточься, Адриан, – посоветовала Лаура. – На твоем месте я бы сейчас думала о собственной судьбе.

– Ты бы – конечно, – задумчиво подтвердил Адриан.

– Тебя должны повесить послезавтра на главной городской площади, – напомнила Лаура, чеканя каждое слово.

– Спасибо за напоминание, – кивнул Адриан. – А то я уже начал об этом забывать. У меня есть время подумать?

– Думай, – щедро согласилась Лаура. – Я подожду. Только учти: у тебя ровно два варианта. Либо ты уходишь отсюда вместе со мной – и мы сегодня же вечером венчаемся в храме, либо я ухожу одна – и в этом случае послезавтра ничто тебя не спасет.

– Только идиот не согласился бы, – беззвучно прошептала я одними губами.

– Хорошо, я согласен.

Голос Адриана громом прогремел в ушах. Черт, и ведь всего секунду назад я думала, что именно так он и должен поступить. Почему же теперь я почти физически ощутила, как волна разочарования рассекает мое тело пополам?

– Отлично. – Кажется, она и не думала сомневаться в его ответе. – Эй, ты, там! – подозвала Лаура. Один из стражников поспешно приблизился к ней. – Открывай.

– Госпожа, вы уверены? – нерешительно пролепетал он.

– Еще раз осмелишься со мной спорить и сам окажешься в камере, – предупредила Лаура.

Стражник торопливо зазвенел ключами. Прекрасно понимал, что шерифская дочка не любит шутить. Лаура между тем сделала пару шагов в мою сторону и посмотрела мне в глаза с ярко выраженным презрением.

– А ты неплохо держишься, – снисходительно заметила она, – для приговоренной к смерти.

– Ты тоже неплохо держишься, – не осталась в долгу я, – для женщины, которую мужчины готовы взять в жены только под страхом смерти.

Молодой стражник хихикнул в кулак, но тут же придал лицу прежнее равнодушное выражение. Лаура подошла вплотную к разделявшей нас решетке. Ее лицо перекосила такая ненависть, что я невольно порадовалась наличию между нами преграды, пусть даже такой.

– Ты забываешь, ничтожество, кто хозяин в этом замке, – прошипела она. – Тебя в любом случае скоро повесят, но если я захочу, то оставшиеся два дня ты проведешь в пыточной, умоляя о том, чтобы казнь хоть немного ускорили.

– Так мы идем отсюда или нет? – нетерпеливо вмешался Адриан.

– Да. – Лаура обернулась к нему, стараясь вернуть себе прежнее самообладание. – Нечего здесь задерживаться.

Она быстро зашагала прочь, звонко цокая каблучками, Адриан проследовал за ней. Я бесшумно приблизилась к решетке, до последней секунды провожая его взглядом. Я хорошо понимала, что, вероятнее всего, больше никогда его не увижу. Разве что если Лаура вздумает потащить своего новоиспеченного мужа посмотреть на казнь.

– Ты что, Джош, с ума сошел?! – Стражник постарше набросился на молодого, стоило шагам Лауры и Адриана затихнуть вдалеке. – Нашел над кем смеяться! Этой-то и вправду все равно, ее скоро повесят, тут уж и пошутить не грех. А ты-то, дурья твоя башка, что, туда же захотел, с ней за компанию?

Ну вот, моя компания уже перестала котироваться, машинально подумала я, снова усаживаясь на солому. Общество Лауры теперь явно ценится выше. Чтобы отвлечься, я с силой ударила кулаком по стене. Отвлеклась. Чуть было не взвыла, сдавливая второй рукой взорвавшуюся болью кисть. Метод хороший, но помогает лишь на короткое время. Я вздохнула, откидывая голову назад. Когда меня предала Кларисса, это не было так больно. Собственно, это вообще не было больно, я всего лишь злилась на собственную недальновидность. А то, что произошло сейчас, даже нельзя было назвать предательством. Я же сама, САМА считала, что ему следовало поступить именно так. Разве было бы лучше, если бы послезавтра он умер рядом со мной, перестав дышать в то мгновение, когда захрустят шейные позвонки? От этого не было бы лучше ни ему, ни мне. Ровным счетом никому. Так почему же тогда я все острее с каждой минутой чувствовала, что меня предали?

Минуты тягуче текли, склеиваясь в часы, и я сама не заметила, как задремала. Поняла это лишь тогда, когда проснулась в холодном поту. Мне показалось, что прямо надо мной склонилась женщина, голова которой покрыта платком, и ее большие грустные глаза заглядывают прямо в душу. Я вздрогнула и затрясла головой, отгоняя видение. Разумеется, в камере, кроме меня, никого не было. Но смерть подошла очень близко, и от этого мне стало не по себе.

Очень эгоистично, даже недопустимо с моей стороны было так думать, но… когда за стеной сидел Адриан, мне было не так страшно.

Ближе к вечеру к двери в камеру подошли два стражника, уже знакомый мне Джош и еще один, которого я видела впервые.

– Поднимайся, нечего рассиживаться, – обратился ко мне тот, второй. – И приведи себя в порядок, насколько это возможно.

– Это еще с какой такой радости? – нахмурилась я, даже не думая шевелиться.

– Ты будешь присутствовать на свадьбе госпожи Лауры де Оксенфорд, – пояснил он.

– Вот еще глупости. Мне что, делать больше нечего?

Вообще-то делать и вправду было особенно нечего, но отправляться на свадьбу тем не менее не хотелось.