Загорский, внимательно слушавший все это, сглотнул тяжелый ком, возникший в горле. Поднялся и, сделав глубокий вдох, открыл дверь. Постоял в нерешительности и шагнул в свою квартиру.

Тигран посмотрел на Риту. В ее глазах были слезы. Она не сводила своего взгляда с Баграмяна.

— Это правда? — шепнула она.

Тигран кивнул:

— Да.

— И то, что ты не помог тому ребенку? Тоже правда?

— Тоже…

Она решительными шагами преодолела оставшиеся ступеньки и двинулась вслед за Александром.

Тигран вскочил.

— Рита, послушай, я…

— Оставь меня! — резко дернула рукой она и зашла в квартиру.

Баграмян растерянно смотрел ей в след. Затем досадливо взмахнул руками:

— Вот бабы, а…

* * *

Конечно, в квартире побывали мародеры. И не раз. Однако крупногабаритные вещи остались. Видимо, ближайшее поселение выживших находилось достаточно далеко, чтобы пытаться утащить туда шкаф, диван или что-то в этом роде. Все, что осталось в доме, валялось в совершенном беспорядке. Вещи покрывал внушительный слой гнилой опавшей листвы, которую заносило сюда ветрами в течение не одного осеннего сезона. Появление одного из бывших обитателей этого жилища возмутило обитателей нынешних. Рой больших крыс рванулся изо всех углов, ища более укромное и надежное убежище от незваных гостей. Загорский медленно обошел комнаты и кухню. Заглянул в ванную комнату. При этом он постоянно сжимал в кулаке свою куртку на груди, словно пытался сжать собственное сердце, готовое разорваться от вида того, во что превратился его дом. В этом хаосе абсолютного беспорядка было совершенно не разобрать, могут ли здесь находиться останки его родителей. И он боялся даже пытаться найти хоть какой-нибудь намек на их присутствие в тот роковой миг, когда цивилизация канула в бездну.

Возможно, родители были заняты его поисками, и их не было дома. Ведь во дворе нет отцовской машины. А значит, смерть настигла их где-то в другом месте. Но не здесь. Так ему было бы спокойнее. Ведь повзрослевший Саша понимал, что не выдержит, если наткнется здесь на останки матери или отца. Он просто умрет от разрыва сердца.

Загорский вошел в спальню родителей и стал разгребать мусор возле их кровати. Под кроватью, как он и надеялся, заваленный гнилой листвой и крысиным пометом, находился старый черный дипломат. Они извлек его и осторожно открыл.

Исследованиями подземного наследия прежних хозяев этой земли начал заниматься еще его дед. Потом и отец перенял это увлечение, которое досталось Александру, видимо, по наследству с отцовскими генами. Однако отец никогда не поощрял Сашу в его увлечении. Даже ругал его и не позволял трогать его собрание записей, распечаток и ксерокопий каких-то документов. Дело в том, что еще будучи студентом, его отец с друзьями так же отправились исследовать какие-то старые немецкие казематы. Два его друга бесследно исчезли там…

И вот теперь, после всего хаоса, обрушившегося на мир, после долгих лет и всего того, что даже вообразить сложно, младший Загорский добрался до отцовской коллекции исследований, начатых еще его дедом. И он верил, что здесь таится ключ ко многим тайнам подземелий.

Саша стал осторожно перебирать ворох бумаг. Вот распечатка из интернета…

— Тигран! — позвал он и обернулся. Позади была Рита, какая-то непривычно суровая и хмурая. Дальше, в коридоре, облокотившись на стену, стоял Баграмян.

— Чего? — тихо отозвался он.

— Они сказали, что корабль назывался «Дигнидад»?

— Кажется, да.

— Здесь отец распечатал статью об этом из интернета.

— Это все, что ты искал?

— Похоже, что да. Все нужные мне бумаги в этом дипломате.

— Тогда идем вниз. Морпехам расскажешь про этот динигад.

— Дигнидад.

— Пофиг. Идем.

* * *

Андрей Михеев курил возле бронетранспортера и наблюдал, как вышедший из дома Загорский ворошит в дипломате бумаги.

— Я не понимаю, при чем тут Чили? — наконец произнес он.

— Неужели не ясно? — хмыкнул Александр. Бумаги, казалось, унесли его в другой мир, где нет никакого разрушенного Калининграда и разоренного фамильного гнезда. Где нет мыслей о погибших родителях. Он с головой погрузился в то, чем был увлечен всю свою жизнь. — Когда Третий рейх пал, очень многие нацисты, боясь возмездия, бежали. И очень многие — в Южную Америку. «Дигнидад» — это колония в Чили. Очень закрытая. О ней было мало что известно. Тем более, что долгие годы в Чили правил Пиночет, и мировой общественности вообще ничего не было известно о поселениях беглых нацистов в этой стране.

— Ты хочешь сказать, что эти странные пришельцы из Чили?

— Я хочу сказать, что их корабль называется так же, как колония Пауля Шефера.[24]

— И кто он? Известный нацист?

— О его нацистском прошлом тут ничего не сказано. Но известно, что Шефер остался без глаза на Восточном фронте. Тот парень, что подобрал корабль, на котором работал мой отец, был беглым рабом из этой колонии. Вот почему отец заинтересовался этой историей.

— А чего они сюда приперлись?

Загорский умолк и замер, уставившись на какую-то ксерокопию, задержавшуюся в его руках.

— Санька, слышь? Чего затих-то? — насторожился Михеев. — Чего ты там нарыл?

— Это копия какой-то докладной записки майора СМЕРШ[25]Еремеева.

— И кто это?

— Мой прадед… Тут написано… Оберфюрер Конрад… При попытке захватить его бронеавтомобиль облил себя и перевозимые им документы бензином и поджег…

— Не повезло чуваку. И что?

— Помимо обгоревшего трупа Конрада, его водителя и низшего чина СС, являвшегося, видимо, телохранителем, в бронемашине обнаружен труп штатского… По обрывкам обгоревших документов установили, что это аккредитованный иностранный журналист… — Загорский замолчал и поднял взгляд на пехотинца. — Гражданин Республики Чили.

Михеев задумчиво смотрел на Александра. Затем пожал плечами:

— Ну, я все равно связь не улавливаю. Девяносто лет прошло.

— Мой прадед занимался поисками некоего объекта «Валгалла», предположительно находящегося в Восточной Пруссии. Потом эту работу прикрыли. Появились данные от агентуры в Берлине, что этот объект был дезинформацией, отвлекающей на себя значительные силы советской разведки и контрразведки. А операция по задержанию Конрада была связана именно с поисками «Валгаллы». Но во время бегства он уничтожил и архив, и себя. Причем, судя по этому документу, у сгоревших трупов были прострелены черепа. У водителя и чилийца пули в голове из одного пистолета. Того, что нашли у чилийца. У охранника и оберфюрера — пули из пистолета Конрада. То есть Конрад и чилиец застрелили свидетелей и застрелились сами, поняв, что выхода нет, и их обложили наши. А бронемашина сгорела, потому что внутри было очень много горючего. Слишком много для салона бронемашины. И архив был на какой-то специально промасленной бумаге, чтобы ни клочка не осталось.