А что требовалось от Ката? Да пустяк… всего лишь вырубить Хранителей в сухопутном дракаре, как грузовую карету – дилижанс Ордена – называли все вокруг. И как это сделать?

Есть такая травка – сон-трава называется. Сонка. Что с ней только ни делают и что только она ни творит с человеком. И живых в мертвецов превращает. И мертвых поднимает из могил. И рай на земле показывает, и летать позволяет. Правда, это все может исчезнуть в четырех стенах, из которых, хоть головой бейся – не выберешься. Но кто не хочет рай на земле ощутить?

Кат как-то попробовал. Полетал. После голова часа два болела. В общем, не сошлись они с сонкой. Да и дорого она, зараза, стоит. А Кат любит почудить, покуролесить вживую, а не в грезах летать.

В общем, Сатр дал Кату шарик такой небольшой, сантимов десять в диаметре. Как знак будет, эту вот чешуйку на шарике ногтем подцепляешь и в окошко переговорное между кучерской кабиной и трюмом дракара бросаешь. И главное: сам не надышись.

Ну и напарника своего вывести из строя следует, чтобы не мешался и под руку не лез. Ведь если он в кучерской кабине будет, то ведь еще и его вырубать придётся.

Впрочем, вырубить Хаса Рикса труда не составило. У него был талант – каждый день напиваться вдрабадан и при этом утром всегда быть как огурчик. И тоже хриками хорошо правит, поэтому и держится в Ордене. Но, в отличие от Ката, все деньги тратил только на выпивку.

Правда, в это утро Хас проснулся никакой. Точнее, пришлось будить и выяснять, что он то ли отравился, то ли перепил, хотя это вряд ли, или возраст брал свое. В общем, Командор Ордена Нар ди Ринди, который был главным в их маленькой команде, очень рассердился. Ему предложили оставить Хаса на постоялом дворе. Но Командор об этом и слышать не захотел. Отдал приказ, и напарника под руки вывели и посадили в трюм дракара, но, так как его могло по дороге вырвать, привесили ему на шею ведро.

Лучше бы оставили, конечно, на месте, а то даже сквозь стенку Кат время от времени слышал кашель Хаса, какие-то хрипы, возмущения Лины ди Мон, красивой девчонки – магички-друмера, и нравоучения Командора, голос у него был очень сильный и властный. Почему не оставил на постоялом дворе? Может, хочет не откладывать в долгий ящик порицание Хаса по прибытии в Мир Рошанский?

Впрочем, главное, что Хас был там, а не в кучерской кабине. А одному здесь было хорошо. Спокойно. Солнце светит, тепло, приятно. Стекла сняты. Какая непогода может быть в Лето Сигизмунда? Даже дожди редкость. А солнце как летом порой печет.

И…

А вот и сигнал.

Ну, значит, пора.

***

Те же сутки

Голова…

Не болит, а просто раскалывается! И в желудке…

О! Сейчас.

Нар ди Ринди чисто интуитивно ударил по двери дракара на уровне защелки. Она щелкнула, дверь открылась. Порыв свежего воздуха ударил в лицо, отчего стало еще хуже, и Командор просто свалился в дверной проем.

Даже не смог встать, только немного голову приподнял, чтобы рвота не попала снова в рот.

А рвало его долго, минуты две. До того момента, когда все – и сам Командор, его желудок и остальные внутренности поняли, что больше уже ничего нет и не будет, всё уже и так в дорожном песке.

Вот перевернуться на спину ди Ринди смог. Уставился в вечернее, можно сказать, уже ночное небо. В Лето Сигизмунда хоть и тепло, даже жарко, но это все-таки осень, и солнце своего распорядка не изменило.

Так.

А что, собственно, произошло? И почему Командор Ордена Хранителей, не последнее лицо в иерархии Ордена, валяется на камнях, обрызганный своей рвотой, и смотрит на звезды?

На них, то есть нас, то есть Хранителей, напали?

Мысли путаются и вообще все как-то скомкано в голове.

Кат Тук?

Да, он что-то бросил в дракар. Нар ди Ринди даже понять ничего не успел. Только «бабах!», белое облако и удар в лицо или в затылок?

Знатно приложился затылком о стенку дракара. Испуг, даже у него, движение назад, и шишка на затылке. Вот сейчас ее хорошо почувствовал.

Только зачем Кату это было нужно?

Послышался стон, и из кареты в теплую прохладу ночи вывалилась Лина ди Мон. Ну какие тут могут быть грация и красота? Скорее бы избавиться от гнусностей, которые засели в тебе, после…

А что это было?

На правой руке командора до сих пор было что-то влажное и липкое, видимо, вытирал рот рукой и, уже особо не заботясь о чистоте, принюхался к этой дурно пахнущей влаге.

Сонка…

Сонка?

– Как вы, сэр? – это был голос третьего члена команды, не считая кучера Хаса – силача Пита Морпа. Парня благодушного, немного глуповатого, но очень преданного и в определенные моменты просто необходимого. Силой, а иногда и глупостью.

Вот его, кажется, сонка не взяла. Хотя нет, его тоже вырвало, вон, брызги на одежде.

Звезды-то как сияют, видно все как днем! Ну… почти.

– Уже ничего, Пит, – попытался встать, но это так просто не вышло. На помощь пришел Пит, бережно так подхватил и поставил на ноги. – Хас где?

– В трюме спит.

– Точно спит?

– Да, сэр. Его, кажется, сонка просто усыпила, счастливчик.

Нет. Пит не глупый, притворяется только и почти всегда молчит. Но вот сонка его разговорила, видимо.

– Что-нибудь пропало?

– Не знаю, сэр. Я только очнулся. Смотрю, вы лежите, ну я сразу к вам.

Наконец-то ди Ринди выпрямился уже сам без помощи Пита, даже остался стоять, когда силач убрал руки. Но попытка шага его замутила, и если бы не руки помощника, то упал бы точно.

– Лина, ты где?

– Я тут, Ваше сиятельство.

Голос раздался справа, и Командор посмотрел в эту сторону.

Лина сидела на стволе поваленного дерева в ярдах трех, держалась руками за голову, то есть тоже выглядела неважно.

– Э, как нас приложили, – ди Ринди проковылял, не без помощи, эти ярды и сел рядом с девушкой.

– Когда придешь в себя, сможешь связаться с Цитаделью?

– Нет, Ваше сиятельство, – и через паузу добавила: – Я голая.

Как бы все ни болело, но брови поползли вверх от удивления:

– Как это?

– Не знаю, – она оголила правый длинный рукав своего платья, выставив на свет руку с арфаром, тот казался грустным и безжизненным. – Скорее всего, красняка подсунули. А пока мы были во снах