мая ошибочно считал, что он еще может предъявить Советскому Союзу требования (оставалось только определиться какие) и никто не посмеет ему перечить. Сообщения о том, что вторжение можно предотвратить «поторговавшись», не являлись слухами и исходили от единственного источника — Гитлера.

«… я убежден в том, что Сталин готов сделать нам еще более далеко идущие уступки». — Докладывал Гитлеру германский посол в ходе аудиенции 28 апреля. Подобную рекомендацию Гитлер не мог оставить без внимания.

О том, что Сталин использует свое новое положение — Председателя Совнаркома СССР — для того, чтобы способствовать сохранению и развитию добрососедских отношений между двумя странами Шуленбург докладывал в Берлин неоднократно — 7, 12 и 24 мая, хотя утверждается, что его телеграммы не попали в руки Риббентропа, ни тем более Гитлера207.

Тем не менее, германскому послу удалось довести до Гитлера свою позицию по советско-германским отношениям. Осталось найти канал «прощупывания» Гитлером реакции И.В. Сталина на выдвижение возможных требований. И такой канал был найден. Им стал Орестс Берлинкс («Лицеист»), агент-двойник.

Орестс (Орест) Берлинкс родился в Российской империи в Риге в 1913 году в семье врача. В 1939 году его направили корреспондентом в Берлин. Здесь Берлинкс и познакомился с резидентом НКВД под прикрытием должности советника полпредства СССР в Германии (с 26.08.1939 г.) А. З. Кобуловым208 («Захар») (младший брат Б.З. Кобулова, заместителя наркома ГБ СССР 25.02.41–30.07.41; заместителя наркома внутренних дел СССР 30.07.41–14.04.43), протеже Берии. Кобулов не имел разведывательного опыта, что явно не соответствовало занимаемой им должности209.

«Первое упоминание об элегантном, высоком, спортивного вида молодом человеке с гладко зачесанными назад редкими светлыми волосами легло на стол руководителя советской разведки в Москве в самом начале августа 1940 года. В срочном сообщении Захара из Берлина говорилось, что он познакомился через корреспондента ТАСС, сотрудника резидентуры Философова с хорошо разбирающимся в политике эмигрантом-латышом. Берлинкс остался «без гроша в кармане» после того, как представляемая им при МИД Германии газета перестала издаваться, а он сам оказался в «вынужденной эмиграции». Захар сообщал в Центр, что его новый знакомый — двадцатисемилетний Орест Берлинкc — «трезво оценивает установление советской власти в Прибалтике», производит «весьма благоприятное впечатление» своими манерами и хорошим знанием немецкого языка и готов делиться с Москвой полученной в кругах немецкого МИД информацией. Захар обещал в ближайшие дни «более обстоятельно» поговорить с Берлинксом о «перспективах его дальнейшей журналистской деятельности в Германии» и «при удобном случае — завербовать», присвоив конспиративную кличку «Лицеист».

Как выяснилось впоследствии, «Лицеист» с самого начала сообщил в пресс-бюро МИД Германии о знакомстве с Философовым и его просьбе информировать о текущих делах. Немцы рекомендовали латышу продолжить контакт с русскими и постоянно держать их в курсе дела. Они обещали снабжать его сведениями, которые «Лицеист» будет передавать «советским друзьям». Поскольку сам Захар почти не знал немецкого языка, всю работу с «Лицеистом» он проводил через Философова, которого использовал в качестве переводчика.

Уже 15 августа 1940 г. (т. е. через 10 дней после первого знакомства) из Берлина в Москву ушла очередная телеграмма Захара. Два слова определяли ее емкое содержание: «Лицеист завербован». Дальше шла его краткая биография, записанная Захаром лично со слов Ореста Берлинкса. Родился в семье врача в сентябре 1913 года. Учился в 1-й реальной гимназии в Риге («которую я блестяще окончил в 1933 г.»). Держал конкурсный экзамен на химический факультет Рижского университета, но случайно получил место переводчика в редакции газеты «Бриве Земе», поскольку хорошо знал три европейских языка»210.

«Философов» — псевдоним сотрудника резидентуры НКВД/НКГБ в Берлине И.Ф. Филиппова211 под прикрытием должности заведующего отделением ТАСС.

«Философов», как и Кобулов имел нулевой опыт разведывательной деятельности, а отсюда — смутное представление о правилах конспирации у обоих. «Вербовка» агента и проведение последующих встреч с ним через переводчика в стране с жестким контрразведывательным режимом должны были сразу же попасть в поле зрения германских спецслужб. Поэтому можно было не дожидаться доклада «Лицеиста» в пресс-бюро МИД Германии о контакте с «Философым». Этот контакт был бы сразу же вскрыт, как только на встречу с «Лицеистом» «Философов» отправился вместе с Кобуловым (принадлежность обоих к разведке была известна германским спецслужбам).

19 мая 1941 г. от «Лицеиста» была получена многоплановая информация, в которой высказывалось завуалированное опасение перед «громадными силами», сконцентрированными на границе с Германией, и обращалось внимание, что последствия войны будут губительны для Советского Союза. При этом давалась крайне низкая оценка Красной Армии. Завышенное же количество германских войск на советских границах — 160–200 дивизий — должно было, по словам «Лицеиста», показать Советскому Союзу решимость Германии действовать, «если ее к этому принудят». Одновременно указывалось, что Гитлер рассчитывает, что Сталин прекратит всякие интриги против Германии, а главное, даст больше товаров, особенно нефти.

Записка наркома госбезопасности СССР И.В. Сталину, В.М. Молотову и Л.П. Берия с текстом беседы, полученным агентурным путем:

«№ 1856/М

25 мая 1941 г.

Совершенно секретно

19 мая с. г. в беседе с источником НКГБ СССР «Лицеист» сообщил следующее:

Германия сконцентрировала сейчас на советской границе около 160–200 дивизий (здесь и далее выделено мной. — М.А.), снабженных большим количеством танков и самолетов, которых имеется там около 6000.

Война между Советским Союзом и Германией маловероятна, хотя она была бы очень популярна в Германии, в то время как нынешняя война с Англией не одобряется населением. Гитлер не может идти на такой риск, как война с СССР, опасаясь нарушения единства национал-социалистской партии. Хотя поражение СССР в случае войны не подлежит никакому сомнению, все же Германии пришлось бы потратить на войну около 6 недель, в течение которых снабжение с Востока прекратилось бы, потребовалось бы много времени, [чтобы] наладить организацию снабжения Германии, а за это время Англия с помощью Америки намного усилилась бы. Лето было бы потеряно для Германии, и наступила бы опять голодная зима.

Германские военные силы, собранные на границе, должны показать Советскому Союзу решимость действовать, если ее к этому принудят. Гитлер рассчитывает, что Сталин станет в связи с этим более сговорчивым и прекратит всякие интриги против Германии, а главное, даст побольше товаров, особенно нефти.

Советский Союз имеет на границе с Германией также громадные силы 4-миллионную армию, но эта армия нисколько не пугает Германию. Она опасается только того, что последствия войны будут неизбежно настолько разрушительны для Советского Союза, настолько будет дезорганизовано хозяйство, что потребовалось бы очень много времени для наведения порядка. Немедленную выгоду Германия не получила бы от этой войны с Советским Союзом.

Основная беда СССР, с точки зрения военной, заключается в полном отсутствии способных офицеров. Мировая история, пожалуй,