гражданские учреждения (выделено мной. — М.А.). Желательно по этому вопросу производить широкие совещания. Особенно важно давать определенные задания также гражданским учреждениям. Необходимо призвать переводчиков и других гражданских лиц, предназначенных для выполнения административных задач на случай реализации плана «Морской лев».

Просьба к Отделу пропаганды вооруженных сил связаться с министерством [народного просвещения и] пропаганды, давая последнему директивы, необходимые с точки зрения стратегической дезинформации противника. Обращаю при этом внимание на то, что министерство пропаганды не должно быть в курсе истинных намерений по стратегической дезинформации противника»226. Точка невозврата уже была пройдена. И, действительно, подготовка к операции «Морской лев» выступала в конце мая как реальная дезинформация. Хотя Гитлер еще полагал, что за ним «последнее слово».

В своем дневнике за этот день Геббельс отмечает, что распространяемые слухи о вторжению в Англию «возымели свое действие»:

«25 мая 1941. Воскресенье.

Вчера:… Распространяемые нами слухи о вторжении возымели свое действие. В Англии ощутимые проявления нервозности. Относительно России нам удалась великолепная информационная афера. За границей ввиду этих сплошных «уток» уже не знают, что ложь, а что правда. Так и должно быть. Это атмосфера, которая нам нужна»227.

Ожидание выдвижения требований с германской стороны, о чем поступала информация по различным каналам, или опровержения Берлина привело к появлению публикации 25 мая в «Правде» фельетона «Чепуха иль просто враки»228:

Малым детям очень нравятся забавные нелепицы. Дети охотно распевают:

Рассказать вам чепуху

Иль просто враки?

Сено косят на лугу

Молотками раки.

…

Однако небывальщина такого пода несомненно «существует» в головах финских идиотов, ее распевали какие-то дети в присутствии берлинского корреспондента «Хельсингин саномат». Ибо как же иначе могло появиться в этой газете сообщение из Берлина о том, что есть «возможность заключения договора, по которому Украина будет сдана в аренду Германии».

Вот оказывается какие бывают на свете скоморохи.

…

Пора бы великовозрастным финляндским журналистам перестать изображать детский сад и петь тоненькими голосами забавные нелепицы. Пора бы подрасти и поумнеть.

Д. Заславский».

К этому времени период колебаний Гитлера закончился — уже не следовало ожидать от Гитлера принятия каких-либо кардинальных решений, способных переориентировать военную машину (командование вермахта, со свое стороны, не пыталось его в этом разубедить).

26 мая из Берлина направляется телеграмма с сообщением об интенсивных перебросках к «нашим границам»:

«27 мая

Расшифрованная телеграмма

вх. № 8623. Из Берлина 27 мая 1941 г.

Начальнику Разведуправления Генштаба Красной Армии

Берлин, 26 мая 1941 г.

Вернувшиеся сегодня маршрутники сообщили: продолжается непрерывная переброска войск и всех видов вооружения к нашим границам. В направлениях Берлин-Бреслау-Оппель и Эрфурт-Хемниц воинские эшелоны идут один за другим, примерно, через каждые 10 минут. Замечена перевозка 14-дюймовых жел. дор. установок. вернувшийся из Польши маршрутник сообщил, что в течение последней недели он наблюдал интенсивное передвижение войск и вооружения по жел. дорогам и шоссейным дорогам в направлении на Варшаву.

№ 71 Каро».

«Каро», судя по всему, руководитель сотрудников военной разведки под прикрытием торгпредства СССР в Германии.

27 мая Гальдер записал в своем дневнике:

«… ОКВ настаивает на соблюдении сроков начала операции «Барбаросса» (здесь и далее выделено мной. — М.А.). У сухопутных войск никаких препятствий к этому нет, если не считать нехватки зенитных дивизионов — двух смешанных и трех легких, которые все еще заняты в операции по захвату Крита. Этих двух смешанных дивизионов недостает 11-му корпусу, а трех легких — танковым дивизиям. Эти дивизионы нам должно возместить главное командование ВВС. Однако соблюсти сроки военно-воздушным силам будет трудно. …

е. Прочие текущие вопросы.

Полковник Хойзингер: Линкор «Бисмарк» — 22-я дивизия. — Совещание в Париже (с участием Паулюса) по планам операций «Хайфиш» и «Изабелла» (окончательная группировка сил). — Прогноз погоды на Востоке до осени.

Бронепоезда. Готовность к обороне на Востоке. — Прочие текущие вопросы»229.

И пять план операции «Хайфиш». «Готовность к обороне на Востоке» — значит допускалась возможность превентивного нападения СССР.

27 мая поступила шифртелеграмма из Берлина:

«Ариец ссылаясь на круги Риббентропа сообщает, что: сосредоточение войск на востоке спланировано по 26 мая и оно в основном закончено. Выступление намечено на 8 июня, но это ориентировочный срок, так как на значительных пространствах не прошли ещё полые воды. 1) Создан аппарат управления для подлежащих оккупации советских областей. Во главе аппарата Альфред Розенберг. 2) В числе средств подготовки одно из мест занимают химические и среди военных кругов пропагандируется, что СССР неизбежно применит химические средства.

По 1 и 2 пунктам сведения им получены от доктора Раше, заместителя заведующего отдела прессы в министерстве иностранных дел. С Раше связан так же и Альт. Я дал задание (возможно, Таль. — М.А.) соответственно поручить Альт проинформироваться у Раше. В числе других сообщаемых сведений фигурирует и аренда Украины немцами, т. е. сведения, о которых говорит вся Германия.

В целом материал опять бессистемный и неудовлетворительный.

№ 182 Арнольд

Донесения, содержавшие агентурные данные, генерал-майор В.И. Тупиков подписывал псевдонимом «Арнольд».

«Ариец» — Рудольф фон Шелиа (иногда в русском написании фон Шелиха)230.

«Альт» — Ильза Штёбе.

«Таль» — А.И. Старицкий.

Материал шифртелеграммы не только «неудовлетворительный», но и в целом дезинформационный. Причем информация получена от того же Раше, от которого через «Лицеиста» в Москву поступала нформация/дезинформация.

В этот же день в «Бюро Риббентропа» поступило донесение от «Лицеиста»/«Петера» о встрече с Филипповым, в котором со ссылкой на информацию, полученную от Раше/Шмидта сообщалось, что для Германии «главный вопрос в данный момент — это вопрос арабских народов и установление нового порядка в арабском мире»:

«27 мая 1941 г.

Вчера вечером… я передал Филиппову сообщение, материал для которого я получил в 7 часов вечера от легационного советника Раше (выделено мной. — М.А.). Это сообщение звучало примерно так: из разговора, который я имел сегодня с посланником Шмидтом, я составил себе полное представление о всей обстановке в целом. Шмидт высказал мнение, что главный вопрос в данный момент — это вопрос арабских народов и установления нового порядка в арабском мире, чего не сделаешь за три недели. Германия стремится добиться и на Ближнем Востоке таких же всеобъемлющих, рассчитанных на длительное время решений, каких она добилась на Балканах, и хочет умиротворения и стабильности также и в арабском мире…

В германо-русском вопросе, с точки зрения посланника Шмидта, налицо значительная разрядка, поскольку… СССР обнаруживает стремление избегать возникновения новых конфликтных ситуаций с Германией в политической области. Обмен мнениями между фон Папеном (посол Германии в Турции. — М.А.) и Виноградовым (посол СССР в Турции. — М.А.) воспринят официальными немецкими кругами как позитивный сигнал. Когда я прямо спросил Шмидта, что думает высшее немецкое руководство о германо-русских отношениях, он с готовностью ответил мне, что имперский министр иностранных дел придерживается