— Сегодня в горах опять прольет. Как, впрочем, и обычно, — пробормотал Винсент Дрейк, ни к кому конкретно не обращаясь. А про себя подумал: «Вот дождь-то и решит проблему. Если только ее уже муравьи не решили. Ну а коли кто-то и выжил, то, кроме базовых станций, деваться им некуда, это к бабке не ходи». Вин взял себе на заметку ни в коем случае не упустить эту важную деталь.

Отвернувшись от окна, Дрейк уселся за длинный стол из полированного дерева, где его уже ожидали остальные. Ближе всех к нему устроился Дон Макеле, вице-президент по вопросам безопасности. Присутствовали также пресс-секретарь «Наниджен» Линда Веллгроэн со своей помощницей и еще несколько сотрудников разных отделов.

На дальнем конце стола, лицом к Винсенту, сидел подтянутый мужчина в очках без оправы — Эдвард Кейтел, доктор медицины, обладатель ряда ученых степеней, полномочный представитель консорциума «Даврос». Консорциум инвестировал в «Наниджен» миллиард долларов, и Эдварда приставили к компании в качестве наблюдателя от инвесторов.

Дрейк заканчивал свою речь:

— …семь студентов-практикантов. Мы собирались усилить ими штат для полевой работы в микромире. Все они пропали. Равно как и наш финансовый директор Элисон Бендер.

Подал голос Дон Макеле, начальник службы безопасности:

— Может, они просто поехали поглазеть на прибой на северной стороне?

Вин глянул на часы.

— Тогда они давно бы уже вернулись. Им вообще-то назначена здесь встреча.

— Давайте я напишу заявление в полицию, — предложил Дон.

— Неплохая мысль, — отозвался Дрейк.

Интересно, подумал он, скоро ли полиция отыщет служебную машину «Наниджен» с трупом Элисон и студенческими шмотками внутри. Автомобиль грохнулся в устье речки аккурат во время прилива, так что унести в океан его вроде не должно. Вряд ли полиция придаст особое значение обычной автомобильной аварии. Копы-то местные. А местные на Гавайях смотрят на жизнь легко, происходящее объясняют самыми простыми причинами, особо утруждаться не любят. Но даже если кто и возьмет за труд сунуть нос поглубже, то всегда можно этот нос малость укоротить. Поэтому Дону Макеле и пресс-службе были даны следующие указания:

— Сейчас нам внимание прессы совсем ни к чему. Мы на самой критической стадии проекта, готовим мощный прорыв. Пока окончательно не доведем до ума тензорный генератор и, тем более, не решим проблему микропатии, надо сидеть тихо и не высовываться.

Затем Винсент повернулся к пресс-секретарю:

— Ваша задача — по возможности предотвратить публичное освещение данного инцидента.

Веллгроэн кивнула.

— Поняла.

— Если журналисты полезут с расспросами, расточайте улыбки, всеми силами выражайте готовность к сотрудничеству, но никакой реальной информации им не давайте, — продолжал Дрейк. — Пусть даже все кишки из вас будут вытягивать.

— Это у меня еще в резюме указано, — улыбнулась Линда. — «Обширный опыт в области применения фигуративной вербальности при коммуникации со средствами массовой информации в кризисном контексте и режиме реального времени». Это означает, что когда реально полетит дерьмо, я умею быть столь же красноречивой и информативной, как англиканский священник в ходе дискуссии «на каком масле лучше жарить оладьи».

— А эти ребятишки не могли по случайности залезть в тензорный генератор? — предположил главный по безопасности.

— Конечно же, нет, — твердо ответил Вин.

Линда Веллгроэн что-то быстро строчила в большом разлинованном блокноте.

— А вы не предполагаете, что могло случиться с мисс Бендер? — спросила она.

Дрейк напустил на себя озабоченный вид.

— Честно говоря, состояние Элисон в последние дни доставляло нам некоторое беспокойство. Известно, что она была в глубокой депрессии, чуть ли не в полном отчаянии. У них с Эриком Дженсеном была любовь, и когда Эрик столь трагическим образом погиб, утонул… В общем, на душе у нее основательно скребли кошки, скажем так.

— Вы считаете, что мисс Бендер могла покончить с собой?

Винсент покачал головой.

— Не знаю.

После этого он повернулся к Дону Макеле:

— Обязательно сообщите полиции о душевном состоянии Элисон.

Совещание закончилось. Линда засунула блокнот под мышку и решительным шагом направилась к выходу. За ней потянулись и остальные, но в самый последний момент Вин Дрейк перехватил Дона за локоть.

— Подожди.

Начальник охраны молча ждал, пока Винсент закроет дверь. Теперь в зале оставались только Макеле с Дрейком — если не считать доктора Эдварда Кейтела, советника «Давроса», который остался сидеть на своем конце стола. За все совещание он не проронил ни слова.

Вин с Кейтелом знали друг друга уже много лет. Денег они на пару тоже заработали предостаточно. Дрейк всегда считал, что главная сила Эда Кейтела в том, что он никогда не выдавал наружу никаких эмоций. Создавалось впечатление, что у этого человека вообще нет никаких человеческих чувств. Будучи доктором медицины, он давно уже и думать забыл, как выглядят пациенты. Только деньги, сделки, финансовый рост. Душевного тепла в нем было не больше, чем у сосульки в январе.

Дрейк немного выждал. А потом сказал:

— Вообще-то ситуация совсем иная, чем я тут сейчас втирал нашей пресс-группе. Ребятки действительно угодили в микромир.

— Как это случилось, сэр? — спросил Макеле.

— Они промышленные шпионы, — ответил Винсент.

Тут в разговор впервые за все время вмешался Кейтел:

— С чего ты это взял, Вин?

Голос у него тихий и спокойный, ровно никаких эмоций.

— Я застукал Питера Дженсена на территории проекта «Омикрон», — стал рассказывать Дрейк. — Это запретная зона. В руке у него была компьютерная флешка. Когда я на него наткнулся, вид у него был чертовски виноватый. Пришлось взять его за шиворот и вышвырнуть из зоны. А дальше его, наверное, боты прикончили.

Эдвард приподнял бровь — он был из тех людей, которые, будто йоги, умеют управлять всеми лицевыми мускулами по отдельности.

— Что же тогда в зоне «Омикрона» за система безопасности, если туда запросто может забрести любой студент?

Дрейк уже выказывал признаки раздражения.

— С безопасностью там все в порядке. Но нельзя же выпустить туда охранных ботов на постоянку — так в зону вообще не войдешь. Насчет безопасности — это как раз к тебе вопросы, Эд. Это ведь ты заплатил профессору Рею Хау немаленький куш, чтоб он подкинул нам своих студентов.

— Я не заплатил ему ни цента, Вин. У него доля в «Наниджен». Налом. Вот он ее и не светит.

— И что с того? Все равно это ты несешь ответственность за поведение этих студентишек, Эд! Это ты там постоянно крутишься, это ты выбираешь, кого оттуда вытащить.