Проверить идентичность Платинового не составляло особого труда. Я имел полное право потребовать, чтобы он предъявил свой ярлык. Только для этого мне пришлось бы раскрыть собственный секрет. Подумав, я воздержался. Так или иначе, ответ от Нелл скоро придет. И я сосредоточился на доме Махарала.

В кабинете явно наличествовали следы недавнего обыска. Ножки стола были сдвинуты с привычных мест — на старом ковре виднелись вмятины. На книжных полках кто-то копался, нарушив покрывавший их слой пыли. Искали скрытые полки? Тайники?

А вот к коробкам с лазерными дисками почти не прикоснулись, и это говорило о многом. Значит, Каолин искал не информацию.

Тогда что?

И почему он предпринял эту попытку сам? У него же есть служба безопасности. Ему ничего не стоит нанять самых лучших специалистов.

Сначала я решил, что, возможно, все дело в Риту, отказавшей Каолину в доступе к кабинету отца. Это могло бы объяснить сегодняшнее тайное проникновение, попытку обыскать дом, не привлекая ее внимания, что, в свою очередь, свидетельствовало о желании вика держать свою ассистентку в неведении.

Но Риту легко позволила нам пройтись по дому и вообще не выказала ни малейших признаков существования каких-то противоречий между ней и боссом. По крайней мере я ничего не заметил.

Бросив взгляд на вика, я заметил, что он обрел свое знаменитое спокойствие, из-за чего его часто сравнивали со сфинксом. Темные глаза следили за мной, и, возможно, в них еще таилось остаточное раздражение, вызванное моим несвоевременным появлением, но в целом он воспринял новую ситуацию так, как должно, и теперь наблюдал за работой нанятого сыщика, что больше соответствовало его имиджу.

И в кабинете, и за его пределами имелось немало картин и фотографий. На некоторых Йосил представал в компании незнакомых мне людей, и я постарался запечатлеть их в памяти моего архаичного, но все еще функционирующего глазного имплантата. Нелл потом разберется. Но на большей части снимков изображалась Риту — на церемонии выпуска, на соревнованиях по плаванию, верхом на лошади и т. д.

Может, мне стоило поработать с этим домом поосновательнее — пройтись по нему с хорошим сканером, который в считанные минуты зафиксировал бы наличие веществ, числящихся в международном «Перечне опасных соединений». Но мне почему-то казалось, что Махарал задумал нечто такое, что не проявится обычным образом.

Попробуем другое, решил я. Переходя из комнаты в комнату, я открывал шкафы и тумбочки, вглядывался, фиксировал их внутренние размеры, передавал информацию Нелл и шел дальше. Ей не нужен цвет — только углы и размеры. Если в доме существовали какие-то скрытые помещения, это легко установить, просмотрев потом внутренний профиль строения.

Похоже, Каолин отнесся к моей работе с одобрением. Но если так, то почему он не прислал сюда команду экспертов, которые сделали бы то же самое быстрее и качественнее?

Возможно, проблема такова, что доверять он мог только своим двойникам.

В таком случае мое присутствие в доме вызывало у Каолина сложные чувства. Я прекратил работать на него тогда, когда было обнаружено тело Махарала и дело о предполагаемом похищении превратилось в дело о предполагаемом убийстве. И если первую версию поддерживал глава корпорации, то вторую только дочь погибшего.

Надо бы спросить Риту об отношениях между ее отцом и шефом «ВП». Если это убийство, то вик Каолин попадает в короткий список подозреваемых.

Возьмем то, что случилось с двойником Махарала — и моим Серым — несколько часов назад. Мог ли Каолин устроить так, чтобы оба исчезли на территории его поместья? Может быть, Серый слишком близко подобрался к какой-то опасной тайне. Может, у двойника имелись причины, чтобы сбежать.

Вскоре Нелл уже передала мне результаты предварительного анализа. На первом этаже никаких потайных помещений не имелось. По крайней мере достаточно больших, чтобы спрятать в них кусочек хлеба. Но она заметила одну аномалию.

Пропали две фотографии. Они висели на стене, возле лестницы, когда я только пришел. И вот теперь мой домашний компьютер сообщал, что они исчезли! В инфракрасном свете были видны два темных пятна на тех местах, где они находились.

Я повернулся, чтобы обыскать вика Каолина, и… увидел, что он выходит из туалета. Зажурчала вода. Платиновый избавился от чего-то, смыв улику в канализацию! Он посмотрел на меня с невинным выражением, и мне ничего не оставалось, как послать в его адрес мысленное проклятие.

Если бы я прислал своего эбенового двойника, тот не выпустил бы Каолина из поля зрения, наблюдая за ним расположенным на затылке глазом. Теперь же я не мог ничего предпринять. Прижать к стене Каолина? Это только обострит отношения с ним и не вернет фотографии.

Лучше подождать, решил я. Пусть думает, что я ничего не заметил. А о фотографиях можно будет потом расспросить Риту.

Я сходил к «вольво» и взял из багажника тампер с сейсмическими сенсорами. Разместив детекторы по дому, я уже через несколько минут узнаю, есть ли какие-то тайные камеры под землей. Вряд ли, конечно, но проверить стоит.

Ожидая результатов, я прошелся вдоль мусорных баков, расположенных позади дома. Одни — для металла, другие — для пластика, третьи — для органики. И для глины. Баки должны были быть пусты, ведь Махарал отсутствовал несколько недель. Но в баке, предназначенном для утилизации отработанных големов, находилась какая-то масса. И ее было вполне достаточно, чтобы предположить сброс гуманоидной формы.

Я отодвинул крышку, но увидел лишь серую фигуру, быстро превращающуюся в бесформенную слизь.

Обоняние может быть очень сильным чувством. Пары, поднимавшиеся из бака, дали мне немало информации. Голем скончался задолго до истечения срока действия и не более часа назад. Не теряя времени, я опустил руку в жижу и, покопавшись там, где был череп, наткнулся на небольшой твердый предмет. Идентификационный ярлык. Потом, оставшись один, я изучу его повнимательнее и выясню, в чем дело. Возможно, кто-то из соседей Махарала, пользуясь отсутствием хозяина, сбросил своего дитто в его бак, чтобы не платить за переработку.

Вытерев руку бумажным полотенцем, я вернулся в дом. Как и можно было предполагать, никаких подземных помещений не обнаружилось. Даже не знаю, на что я рассчитывал. Возможно, живущий во мне романтический дух заставляет надеяться на существование катакомб острова Сокровищ, на нечто такое, что выходит за рамки обыденного. Мне мало находить нарушителей авторского права, занимающихся нелегальным изготовлением копий, или заниматься слежкой за неверными супругами. Мне хочется большего. Таков по крайней мере диагноз Клары. Где-то глубоко в Альберте Моррисе скрыта душа Тома Сойера.

Сердце забилось быстрее, когда я подумал о Кларе и о путешествии на юг. Может быть, после тяжелого трудового дня, когда дитто Риту отойдет в лучший из миров, я рвану к полигону и преподнесу…

В этот момент я почувствовал перемену. Что-то пропало. Словно исчезла тень.