– Начинай с начала. – Видимо, Леа заметила мои колебания. – Когда этот парень появился в первый раз?

– В лагере, – выпалила я, и Леа уставилась на меня круглыми, словно блюдца, глазами.

– В лагере? – переспросила она. – И ты ничего не сказала?

– А ты бы поверила, заяви я, что столкнулась с альбиносом, который превратился в змею?

– Кхм. Наверное, я бы потащила тебя в ближайшую психушку с подозрением на опухоль мозга или галлюцинации, – призналась та.

– Вот видишь. Я не могла ничего рассказать, и, кроме того, это лишь верхушка айсберга.

– Верхушка? – повторила Леа, странно пискнув, и крепко вцепилась в кофейную чашку, хотя та уже давно опустела.

Я вздохнула полной грудью, и слова полились из меня рекой. Я рассказала о происшествии, случившемся по пути в лагерь, которое оказалось никаким не несчастным случаем. Поведала о Прометее, Зевсе и Гере. Когда перешла к нападению Скиллы, хотела пропустить кошмарные собачьи головы, но это уже не играло никакой роли. Лицо Леа сначала побледнело, а потом от волнения стало все больше краснеть. Она придвинулась ближе и начала засыпать меня бесчисленными вопросами. Как же здорово наконец-то рассказать кому-то эту историю!

Фиби пыталась отвлечь нас, но мы прогнали ее, несмотря на то что она будет дуться до конца дня.

– Теперь они здесь, и Агрий тоже, – закончила я. – А я понятия не имею, почему и как связана со всем этим.

– Ну, ты же диафани, – заметила Леа. – Ты должна написать о них новую легенду. Что, если хочешь знать мое мнение, реально круто.

– Да, конечно, но это слабоватое объяснение для тех усилий, что они приложили. При помощи парочки страниц, которые я успела написать, мне вряд ли удастся предотвратить войну богов. Не думаю, что они здесь только ради того, чтобы защищать меня от Агрия.

– Кейден же сказал, что ты умеешь распознавать богов теней. Возможно, причина в этом.

Я дернула плечом.

– Если я действительно это умею, значит, никого из них тут нет. По крайней мере, мне ничего не бросилось в глаза.

– Значит, чтобы ты все записала?

– Мне кажется, это не так важно. Последние существующие легенды написали целую вечность назад.

– Для нас это вечность. А они, должно быть, воспринимают эти временные отрезки иначе, – возразила Леа. – Они живут вечно. Что бы это ни значило.

– Довольно жуткая мысль. – Я рухнула на кровать рядом с ней, и мы вместе уставились в потолок, который не помешало бы перекрасить. Если бы Леа не увидела трансформацию Агрия собственными глазами, я бы не осмелилась поделиться с ней этой историей. От нее просто волосы дыбом встают. – Не хочу жить вечно. Мне кажется, это скучно.

– Они не знают другой жизни, не забывай. – Подруга покачала головой. – Кейден – Прометей, а мистер Росс – Зевс. Рехнуться можно.

– Лучше никому не говори, – предупредила ее. – Это не запрещено и все такое, но большинство людей начнут косо на тебя смотреть.

Леа отмахнулась.

– Они и так это делают, но ты права. – Ее яркие волосы растрепались. – Как странно будет снова с кем-то из них встретиться, – вслух рассуждала она. – А они поймут, что я в курсе, кто они на самом деле?

Я пожала плечами.

– Без понятия. Читать мысли они не умеют. Они в принципе ничего особенного делать не умеют.

– В каком смысле? Они превращаются в животных, – принялась перечислять она. – Их внутренние органы вырастают заново, если их вырвать. Они смогли вылепить из глины людей, вдохнуть в них жизнь и наделить положительными и отрицательными качествами. – Леа перевела дыхание. – Смогли переместить души умерших в животных. Что мне, кстати, кажется особенно необычным. – Тем самым она намекала на Калхаса и Кассандру.

Я рассмеялась.

– Хорошо, хорошо. Хватит. Я поняла. Но я имела в виду клевые фишки вроде воздействия на эмоции, чтения мыслей, предвидения.

Леа закатила глаза.

– Мы тут о богах говорим, а не о вампирах, дорогуша. И те и другие бессмертны, да. Но это совсем другая лига.

– Наверное. Мне они кажутся обычными. – Я вспомнила о поцелуях Кейдена. Они были какими угодно, но только не обычными. Я вздохнула, когда в дверь постучали.

Мама просунула голову в комнату.

– Не хотите позавтракать с нами? – поинтересовалась она.

Я взглянула на часы, стоящие на прикроватном столике. Почти половина одиннадцатого.

– Поздний завтрак, – добавила мама и улыбнулась. – Даже скорее полдник.

– Так, я умираю с голоду, – радостно заявила Леа, стаскивая меня с кровати. – Мы выясним, чего они от тебя хотят.

Душ я так и не приняла.

Ребята ждали нас перед кинотеатром, когда около шести мы с Леа вышли из автобуса. Ровно четыре недели назад я впервые здесь встретилась с Матео. Он держал в руке корн-дог и болтал с Джошем. Судя по всему, они хорошо поладили друг с другом. Я все удивлялась, почему Джош не позвонил мне по поводу Кэмерона. Наверняка они давно поговорили. Мне было интересно, признался ли Джош в том, что знал о Робин и Кейдене? Надо спросить у него, как только появится возможность.

– Привет. А вот и вы. – Матео улыбнулся, и я прислушалась к себе, не вспорхнет ли хотя бы пара-тройка бабочек в животе. Никаких новых ощущений, кроме одного ленивого взмаха крыла, скорее из-за того, что от запаха попкорна мой желудок всегда бесновался, а сейчас он так заманчиво щекотал ноздри.

– Давно ждете? – поинтересовалась я, наблюдая за тем, как Джош обнял Леа в знак приветствия. Неплохое начало вечера.

Она выглядела прекрасно в своих зеленых легинсах и клетчатом свитере. Я бы в подобном прикиде была похожа на канарейку, но ей он подходил. Джош взял ее за руку и начал протискиваться через толпу ожидающих. Мы с Матео последовали за ними. В кинозале Матео сел со мной, и пока Джош и Леа прижимали друг к другу головы, мы смотрели на экран, где крутились рекламные ролики. Определенно никакого покалывания. Не стоило целовать его у костра. Теперь он наверняка надеется на продолжение.

Затем свет погас, и в нескольких рядах от нас поднялся шум негодования, когда какие-то опоздавшие искали свои места. Даже в тусклом свете я мгновенно узнала их. Кейден и Аполлон с двумя девочками из школы. Одной из них, естественно, была Джули. По его меркам, это, должно быть, пора называть длительными отношениями.

Примерно на середине фильма Матео положил руку на спинку моего кресла, кончиками пальцев скользнув по коже. Он был симпатичным. Внимательным. И не был виноват в том, что у меня не порхали бабочки в